Невеста Чёрного Змея
Шрифт:
– Не будешь – что?.. – с равнодушным любопытством спокойно поинтересовалась Василиса.
– Ходить в проклятые клубы!
Лейла, рыдая, сползла по стене на пол и, как страус, спрятала голову, закрыв их руками, словно пытаясь такими нехитрым способом убежать от действительности.
Господи, как же ей было в этот момент страшно!
Стол, стулья, зачехленная мебель запрыгали, застучали, забились по полу и стенам. Вазы с треском разлетались на осколки. Языки пламени удлинились, разрастаясь, точно тени от экрана, поставленного перед прожектором.
– Прекратите! –
– Ты сама её двигаешь.
– Это не я! Хватит! С меня этого хватит! Я… я не сумасшедшая!
– Конечно, не сумасшедшая, – певуче прозвучало из темноты. – Пока нет, но, если немедленно не возьмешь себя в руки, можешь стать ею.
Лейла крепко зажмурилась.
Когда она открыла глаза, всё стихло. Мебель перестала танцевать.
– Вот так-то лучше, – улыбнулась Василиса.
***
Приблизившись, она протянула Лейла руку:
– Вставай.
Сомкнув пальцы на протянутой ладони, девушка послушно поднялась. Как оказалась в уютном кресле, с теплой чашкой в руках, не очень хорошо понимала.
– Выпей, – велела Василиса. – А пока станешь пить – слушай.
Лейла без возражений пригубила предложенное горячее питье.
– Мир, в котором ты существуешь, – в котором все мы существуем, – поправилась она, – не так прост, как твои современники представляют. В нём магия, колдуны и демоны такая же реальность, как электричество, магнитные поля и телекоммуникационные сети. Откровенно говоря, вся ваша наука это адаптированная под обычного смертного магия.
– Глупости! – возразила Лейла. – Наука – это наука. Она базируется на законах природы и мироздания.
Между бровями Василисы залегла морщинка, а губы сложились в улыбку:
– Точно! А законы природы и мироздания есть законы трансформируемой энергии, иными словами – магии. Это мы, маги, открыли смертным их науку и, признаюсь, сделали это не из благих побуждений – так проще контролировать человеческое стадо с минимальными усилиями.
– Вот как, значит? Всё правда? Заговор иллюминатов? Орден масонов? Все сказки – это реальность, – насмешливо протянула Лейла.
Василиса пропустила её слова мимо ушей, не обратив на них внимание:
– Когда-то люди знали в лицо своих богов, тех, что управляли ими. Но позже забыли – их заставили забыть колдуны. Так было надо. Лучший способ обезопасить что-то, внушить всем вокруг, что этого не существует. С приходом христианства люди стали бояться нас, всё чаще предпринимая попытки истребить, и мы были вынуждены вести войну. Мы были сильнее, но истребить род человеческий было не вариант. Не гуманно, да и пустая трата ресурсов.
– Ресурсов?! Это ты так о человеческих жизнях отзываешься?
– Я стара и цинична. Не вижу смысла заворачивать истину в блестящую фольгу лицемерия. Да, люди для таких как мы это ресурс. Так было со дня творения. Так будет дальше. Их создали с этой целью.
– Уже не колдуны ли? – язвительно протянула Лейла, зло щурясь.
– Высшие силы. Колдуны появились на свет позже,
– А в каком качестве можно использовать людей?
– В качестве жертвы, подношения демоническим силам. В качестве доноров. И, совсем банально, в качестве слуг или средств для обогащения. Естественно, стоя на столь принципиально разных позициях, Белые и Тёмные не могли избежать вековой вражды. Войны ведутся столько, сколько свет себя помнит. Есть ещё Священная Инквизиция, гоняющаяся за колдунами по всему свету, истребляющая без разбору и Белых, и Чёрных – всех, до кого дотянется, кто под руку подвернётся. Как говорится, во избежание – если правый глаз тебя искушает, коли и левый, за компанию, кабы чего дурного не вышло. Слепой-то ты точно ничем искуситься не сможешь.
– Ты принадлежишь к Чёрным?
– Я серая. Держу нейтралитет, поскольку это вообще возможно, стараясь оставаться в стороне от любой заварушки. Война не кажется мне чем-то интересным или достойным внимания. Людей я не трогаю без крайней необходимости, а если уж припрёт, всегда без труда нахожу гнилую душонку, выполоть которую – благое дело.
– А не много ли на себя берёшь – решать, кому жить, а кому умирать?
– О! Стихи! Поэзия и музыка, одно из того немногого, что мирит меня с существованием человечества на земле. А кому по-твоему решать? – с искренней заинтересованностью в голосе спросила Василиса.
– Богу.
– Веришь в Бога? Похвально. Это правильно. Я тоже верю. Но видишь ли в чём смысл, дорогая правнученька, вершится воля божия в этом низкочастотном мире через другие создания, во плоти и крови, через таких как ты и я. Каждый раз, отрывая голову педофилу или маньяку, запуская клыки на всю глубину ему в шею, я в собственных глазах совершаю очень даже богоугодное дело – творю божественное правосудие. Жаль, большинству людей не ведомо, что, нарушая правила, написанные Им, они получают реальный шанс попасть в руки таким, как я.
Лейла со страхом смотрела в сторону собеседницы. Клыки? Оторванные головы? Она ведь это чисто иносказательно, да? Метафора такая? Но ей было жутко. Хорошо, темнота набросила на лица и предметы непрозрачный полог. Видеть глаза Василисы сейчас совсем не хотелось.
– Зачем вы привели меня сюда? – дрогнувшим голосом спросила Лейла. – Зачем всё это говорите? Чего вы от меня хотите? Я не нарушал никаких правил. Ничего плохого не делала.
– Успокойся. Я не собираюсь тебя убивать.
– И в жертву приносить не станете?