Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
И больше всего выбешивает то, что курносая молчит! Просто таращится на меня во все глаза и судорожно раскачивает грудную клетку.
А когда маленькая девочка в инвалидном кресле пытается выехать из-за её спины, тут же трясущимися руками хватается за ручку коляски и задвигает её обратно.
Бл*ть, да она её прячет! Прячет от меня! Какого чёрта здесь происходит вообще?!
Опускаю глаза на ребёнка, машинально прикидывая её возраст. Мелкая совсем. Не скажу, что я охренеть как хорошо разбираюсь в детях, но по комплекции я бы дал девочке лет пять, не больше. Но она точно старше. По взгляду видно. Он слишком осмысленный для пятилетки. Думаю девчонке лет шесть-семь.
Значит, по всем законам логики Лизиной дочерью быть не может. Если, конечно, она не родила её в четырнадцать. Но этот вариант отпадает. Курносая даже целоваться толком не умеет, а малолетняя Лолита из неё такая же, как из меня беременная карлица. Да и в паспорте у неё ребёнок вписан не был.
Но то, что они родственники вообще сомнений не оставляет. Девочка похожа на неё как две капли. Цвет глаз только разный. Значит, сестра.
Сестра, о которой я, мать твою, ничерта не знаю!
Ну и судя по тому, как округляются глаза курносой, она прекрасно поняла, что я обо всем догадался…
— К-кирилл Сергеев-вич, я сейчас всё… — делает неуверенный шаг в мою сторону.
— А я вас узнала! — внезапно выпаливает девочка в коляске, и на её лице тут же расплывается счастливая улыбка. — Вы Лизин начальник, да? Горский!
Тонкими руками хватается за колёса инвалидного кресла и выталкивает его вперёд.
— Маша, стой!
Маша, значит…
Курносая пытается ухватиться за спинку коляски, чтобы удержать девочку у себя за спиной, и это выбешивает ещё больше.
— Я сразу поняла, что это вы! — не обращая внимания на сестру, начинает тараторить как заведённая. — Мне когда Лиза сказала, что устроилась на новую работу, я сразу полезла в интернет и всё-всё про вас прочитала! Так что я про вас всё знаю!
Зато я про тебя не знаю ни черта.
Перевожу взгляд на Лизу, которая в один момент бледнеет настолько, что сливается с белой больничной стеной.
Так вот, значит, для кого курносая бабло собирала.
Сиськи, мать твою, она увеличивать собралась!
Моментально в памяти всплывает несколько фрагментов. То, как я спрашивал у Лизы на счёт детей, и она не моргнув глазом сказала, что у неё нет ребёнка. И когда в конце первого рабочего дня провожал её до квартиры и расспрашивал о родственниках. Она сказала, что у неё никого нет.
Чёртова мелкая вруха!
То есть меня в существование сестры она посвящать не собиралась!
Присаживаюсь рядом с девочкой на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.
— Ну привет, Маша. Рад, наконец, с тобой познакомиться. Лиза так много о тебе рассказывала.
Кидаю быстрый взгляд за спину девочки, на мгновение фокусируясь на расширенных зрачках её сестры, а потом снова возвращаюсь к ребёнку.
— Правда?! — тут же растягивает в улыбке рот, в котором не хватает одного зуба.
— Ну конечно. Без умолку о тебе тарахтит. Целыми днями. Да, Лизок?
Снова смотрю на курносую, которая в ответ только тяжело сглатывает и судорожно втягивает носом воздух.
— А вот мне Лиза вообще ничего о вас не рассказывала, — обиженно дует губы. — Да и вообще она у нас скрытная, — да, охренеть насколько. — А вы что тоже с Лизой на такси сюда приехали?
— На каком такси? — выгибаю бровь.
— Ну, Лиза сказала, что её сюда таксист привёз. Я видела из окна машину, на которой она приехала. Красивая такая. Большая. А вы тоже вместе с ней на такси приехали? А почему тогда сразу сюда не вошли?
Охренеть просто можно. Так я значит ещё и таксист ко всему прочему. Ну подожди, Лизочек, ты у меня ответишь и за водилу, и за то, что, чёрт побери, скрывала от меня сестру!
— А мы, Маш, с твоей сестрой просто сюрприз тебе хотели сделать.
— Сюрприз? А какой?
Девчонка тут же оживляется. Упирается тонкими руками в подлокотники инвалидного кресла и подтягивается выше, начиная от нетерпения елозить.
Машинально опускаю взгляд на её ноги. На Маше надеты тонкие розовые лосины и пушистые тапочки с заячьими ушами. Узкие заострённые коленки сложены вместе и смотрят куда-то вбок.
Как долго она в коляске? Год? Два? Может больше? Судя по сильно атрофированным мышцам нижних конечностей, она не ходячая уже очень давно.
— Маш, а когда случилась авария?
Не такой уж я и осёл, чтобы не сложить два плюс два. У Лизы шрамы на ногах и дикая фобия на машины до кучи, а её сестра инвалид-колясочник. Догадаться не сложно.
Ну и, как я понимаю, родителей не стало в той же катастрофе. Судя по тому, что Стрельникова живёт в съёмной коммуналке и сама ищет бабки на лечение сестры…
И во всё это меня посвящать Елизавета Алексеевна не собиралась, значит…
Поднимаю взгляд на курносую, которая так и стоит неподвижно в нескольких шагах от младшей сестры и фокусируюсь на её в панике расширенных глазах.
Правильно боишься, Лизочек. Ой, как правильно.
Лиза
Прикрыв глаза, нервно выдыхаю. Пытаюсь успокоиться, но куда там. Меня трясёт так, что челюсть приходится сжимать, чтобы зубы не клацали.
Всё, это конец. Горский мне не простит того, что я не рассказала ему о Маше. Он ведь с первого дня ясно дал понять, что не берёт на работу сотрудниц с детьми.
А у меня не просто ребёнок. У меня сестра — инвалид колясочник! Ну кому нужен такой геморрой? Уж точно не Горскому…
И деньги на операцию я тоже теперь навряд ли получу. Хорошо, если он не заберёт те пятьдесят процентов, что уже заплатил…
— Маш, а когда случилась авария?
Шумно выдохнув, смотрю на босса.
Догадался, значит…
И судя по тому, каким взглядом он меня одаривает, ничего хорошего мне это не сулит.
— Я сама ничего не помню. Лиза говорила, что мне тогда было четыре года. Значит, получается…. два года назад, да, Лиз? — Машка оборачивается себе за спину и кидает на меня вопросительный взгляд.