Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
— В смысле это не нормально Лиза. Твои панические атаки, это не нормально. Ты всю жизнь так трястись собираешься? Ты же по-человечески не можешь даже по городу передвигаться! Я уже молчу том, что в клинику к твоей сестре тебе приходится ездить на автобусе. И каждый раз это просто издевательство над твоей психикой.
— И поэтому ты предлагаешь поиздеваться над ней ещё раз прямо сейчас?
— Нет, я предлагаю тебе перешагнуть через свой страх.
— Каким образом?
Вместо ответ Горский нажимает на какую-то кнопку под своим сидение и отодвигает его назад до упора.
— Что ты делаешь? — бормочу растерянно.
— Садись за руль.
— Что? Ты с ума сошёл?
— Нет, Лизок, это ты уже скоро головой двинешься со своими паническими атаками. Ты сама-то понимаешь, что так не может дальше продолжаться. Тебе нужно через это перешагнуть. Ты должна сама почувствовать дорогу. Почувствовать, что ты управляешь ситуацией. Тебе страшно, потому что ты не можешь довериться постороннему человеку. Значит доверься самой себе.
— Ты рехнулся что ли?! Да у меня даже прав нет! Я не умею водить, а ты мне предлагаешь сесть за руль и поехать? Ты совсем идиот?!
— Сказала девочка, которая начинает заикаться на скорости больше пяти километров в час.
— Да иди ты знаешь куда, — распахиваю пассажирскую дверь и собираюсь уже вылезти из машины, но Горский ловит меня за руку.
— Да подожди ты. Я же не предлагаю тебе до ста километров разгоняться.
— Да какая разница! Я на месте пассажира-то сидеть не могу! А ты хочешь меня за руль посадить! Я в обморок свалюсь раньше, чем машина с места сдвинется!
— Не свалишься. А если свалишься, то я тебя откачаю.
— Да пошёл ты жопу!
— Стоять, — снова ловит меня за руку, когда я пытаюсь вылезти.
А потом подхватывает, и не успеваю я пикнуть, как Горский уже перекидывает меня через приборную панель и усаживает себе на колени.
— Да пусти! Ты рехнулся что ли! Кирилл!
— Я бы не предлагал тебе этого, если бы не знал, что это поможет, — сжимает ладони на моём животе.
— И откуда тебе знать? Ты что, психолог что ли?
— Боюсь тебя разочаровывать, Лизочек, но в твоём случае нужен психиатр, а не психолог.
— Я сейчас повернусь и откушу тебе нос, если через пять секунд ты меня не отпустишь. Раз… Два…
— Я тоже попадал в аварию. Не такую серьёзную, как твоя, но в больнице полежать пришлось. Поэтому знаю о чём говорю. Через страх нужно перешагивать. Иначе его не преодолеть.
— Ты попадал в аварию?! — резко разворачиваюсь и ошалело смотрю Горскому в глаза. — Кто был за рулём?
— Я и был.
— Какого чёрта, ты не сказал мне об этом раньше?! — размахнувшись, луплю его по груди. Чувствую, как страх стремительно сменяется дикой, просто бешеной злостью. — Ты не имел права скрывать от меня такое! Господи, да я с тобой сестру свою в машину посадила! Ты это понимаешь?! А если бы…
— А если бы Маше потолок на голову обвалился в клинике, — ловит меня за запястье, когда я замахиваюсь в очередной раз. — Или наоборот, пол под ней рухнул. А если ты будешь идти по дороге, и вдруг из-за поворота вылетит машина. Вот с таким же водителем из-за которого вы попали в аварию на этой трассе. Вылетит и собьёт тебя нахрен. А знаешь сколько всего ещё может с тобой произойти вот просто так с ровного места? Молния в тебя может прилететь. Или тромб оторваться о существовании которого ты даже не знала.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Затем, чтобы ты поняла, что жизнь вот такая. С тобой и твоими близкими может произойти что угодно и когда угодно. И если ты не будешь ездить на машинах, то есть ещё тысячи разных способов, которыми тебе может прийти каюк. Будешь ты передвигаться на метро? Там может произойти обвал. Тоннель пробьёт и всю подземку затопит нахрен.
— Знаешь, тебе лучше не успокаивать людей. Это не твоё…
— А я тебя и не успокаиваю, Лизочек. Я тебе пытаюсь объяснить, что от твоего страха ровным счётом никому не будет лучше. И это не поможет. Даже если ты себя и сестру в четырёх стенах запрёшь и вообще не будешь никуда выходить, это всё равно не поможет. Всегда и везде что-то может случиться. А может и не случиться никогда. Поэтому ты сейчас возьмёшь себя в руки, выдохнешь и мы будем избавляться от страхов.
— Я не умею водить… — шепчу, когда Горский разворачивает меня к себе спиной. Кладёт мои руки на руль и прижимает их сверху своими ладонями.
— А мы это сделаем вместе, — раздвигает свои ноги так, чтобы я оказалась между них. — На первый раз я буду на педали давить сам. Руль крутить будешь ты, а я подстрахую. Давай, Лизочек. Поехали.
Горский заводит мотор, плавно нажимает педаль газа, и моё сердцебиение тут же начинает разгоняться.
— Спокойно. Всё хорошо. Я с тобой рядом. — Кирилл опускает левую ладонь вниз и крепко прижимает её к моему животу. — Чувствуешь меня?
— Д-да…
— Вот и отлично. На этом ощущении и концентрируйся. Как в твою первую паническую атаку. Помнишь, я тебя по руке гладил?
— П-помню…
Ещё бы не помнить. Мне потом в ту же ночь приснилось, как мокрый Горский меня в песок на пляже вдавливает…
— Ну вот и сейчас делай то же самое. Думай о моей руке на твоём животе.
Судорожно выталкиваю воздух через нос, когда машина начинает плавно набирать обороты. И кажется, что мои нервы натягиваются с той же скоростью.
Прилипаю взглядом к сломанному рекламному щиту и сердце начинает барабанить с таким грохотом, что рёбрам становится больно.
— Не м-могу… Кирилл… пож-жалуйста…
— Успокойся. Просто дыши. Мы едем очень медленно. Ничего страшного с тобой не произойдёт. Поверни руль немного влево.
Натужно сглатываю, когда Кирилл помогает мне повернуть руль. Опускаю взгляд на свою руку, сжимающую кожаную оплётку с такой силой, что костяшки пальцев белеют. И снова возвращаюсь к дороге, чувствуя, как меня накрывает паника. И по мере того, как машина приближается к проклятому рекламному щиту, становится всё хуже и хуже.