Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
И все равно почему-то как последняя идиотка попалась на этот крючок. Да, попалась. Как бы противно мне ни было это признавать. Боже, да что там говорить, он снова мне сегодня снился! Весь такой высокий, крепкий, с его этими вечно взъерошенными волосами, которые ему так идут, и с голубыми глазами, ярко контрастирующими с тёмным цветом волос.
Зажмуриваюсь и трясу головой, чтобы выбить из неё его образ, но не выходит! Этот козёл никак оттуда уходить не хочет. И за это я его ещё больше ненавижу! И злюсь. Дико злюсь на саму себя за то, что позволила себе влюбиться в мужчину, который бегает за каждой юбкой.
Да даже сейчас на моём месте могла быть любая другая девушка. Я сейчас тут, только потому что не вовремя мимо проходила со своим кофе, когда он врал отцу про то, что у него есть невеста. Стой они тогда рядом с ресепшеном, и на моём месте была бы Света. Или, Нина, не будь у неё мужа и ребёнка.
Сволочь. Даже замужними не гнушается. Кобель чёртов!
В телефоне пиликает будильник, который я специально завела на семь утра, чтобы успеть сходить в душ, пока Горский спит. Вчера вечером так и не решилась. Всё боялась, что он ко мне в ванну залезет, пока я моюсь.
В итоге завела будильник на пораньше, но проснувшись, с удивлением отметила, что его уже нет в номере.
С первого этажа раздаётся заливистый Машкин смех, и это приводит меня в чувства.
Быстро хватаю с кровати трусы с колобком, забегаю в ванную комнату и настраиваю в душе тёплую воду. Наспех моюсь, переодеваюсь в одно из платьев, которое тоже выбрал для меня Кирилл, надо сказать довольно симпатичное, после чего выхожу из номера.
Спускаюсь на первый этаж, на котором, к удивлению, никого не нахожу. Выхожу из отеля на улицу и наблюдаю картину — Машка с Кириллом купаются в бассейне. Она забралась сзади на его спину, обвила руками шею, хохочет, когда он делает вид, что они с ним оба идут ко дну.
Сердце предательски щемит, потому что я не помню, когда моя сестра в последний раз вот так смеялась. Наверно ещё до аварии…
— Доброе утро, Лизонька.
— Доброе утро, Анна Михайловна, — улыбаюсь матери Горского, сидящей рядом на шезлонге. — Простите, я вас не заметила. Засмотрелась на Кирилла с Машей.
— Да ничего страшного, — машет рукой, попутно намазывая на себя какой-то крем. Наверно, от загара. — Что, не дали тебе выспаться? Да я и сама любитель поспать подольше. А вот Серёжа у меня бесстыжий жаворонок.
— Почему бесстыжий, — усмехаюсь.
— Потому что люди у которых есть совесть так не топают рядом со спящим человеком. Ему повезло, что я его люблю. Но если честно так и тянет придушить подушкой, чтоб хоть раз дал выспаться.
— Человеку для здорового сна нужно не больше восьми часов. А ты, если тебя не поднять, будешь спать до обеда, — оборачиваюсь на отца Горского, вышедшего из отеля. — Зато потом пол ночи вертишься. Ты знаешь, что от неправильного ритма на лице морщины раньше появляются и кожа обвисает?
— И что? Это моё лицо, хочет и обвисает, тебе какое дело.
Слушаю их перепалку и на губах непроизвольно растекается улыбка. Тот редкий случай, когда смотришь на людей и понимаешь, что они созданы друг для друга. И ведь не смотря на их подколы, они действительно любят друг друга. Даже спустя столько лет любят. Это видно.
И наши с Машкой родители тоже друг друга любили. Хотя, их история не настолько экстравагантная, как у четы Горских. Они познакомились в школе. Мама училась на два класса младше и все время жаловалась бабушке, что «этот идиот из соседней квартиры постоянно её цепляет». Ну а сразу после окончания школы, мама стала женой этого самого «идиота».
Скучно и банально, но в последнее время я ловлю себя на мысли, что тоже так хотела бы. Чтобы один раз и на всю жизнь.
Раньше я как-то об этом не задумывалась. Да и некогда думать, когда свободного времени едва хватает на то, чтобы пописать заскочить в перерыве между сменами. Вся голова была забита Машкиным лечением, оплатой клиники и счетами за коммуналку.
Но в последнее время подобные мысли стали всё чаще меня посещать.
Снова поворачиваюсь к бассейну, в котором Кирилл подкидывает Машу в воздух и ловит, когда она с хохотом падает в воду.
Совсем скоро она сможет плыть сама. Плыть, ходить, кататься на велосипеде, прыгать на батуте…
И в школу она пойдёт обычную, а не для детей инвалидов. Всё у нас с ней будет хорошо. Обязательно будет. Только уже без Кирилла…
— Лиза, детка, сядь что-нибудь поешь. Мы решили завтрак перенести на улицу, раз уж хорошая погода, — Анна Михайловна пододвигает ко мне тарелки с едой.
— Да я как-то не особо голодная. Я вообще утром редко завтракаю…
— ЗавтракаЛА, — вздрагиваю, когда мне на плечи в начале ложатся чьи-то руки, а потом и сам Горский прижимается к моей спине всем своим мокрым телом. — В прошедшем времени, Лизочек. Теперь будешь менять свои привычки.
— Это с чего бы? — пытаюсь развернуться, но Кирилл обхватывает меня руками за живот и сам разворачивает к себе лицом, продолжая при этом удерживать на месте.
— С того, что ты без пяти минут моя жена, а у нас в семье я буду главным, — надавливает большим пальцем мне на подбородок и наглым образом засовывает мне в рот бутерброд с сыром. — Кстати, в отличие от тебя у твоей сестры аппетит отличный, — подмигивает Машке, которую предварительно усадил обратно в инвалидное кресло. — И куда там только влезает в такую худышку?
— А у меня глисты голодные, — хихикает, лучезарно улыбаясь всеми двадцатью девятью зубами.
А я в этот момент напрягаюсь. Потому что Машке определённо нравится Кирилл. Это невозможно не заметить. Да она на него смотрит как котёнок на любимую сметану. Я вообще не помню, чтобы Маша кому-то настолько симпатизировала. Да и некому было. У неё из окружения только я и поедатель козявок — Макс Новиков.
А тут… не хочу, чтобы она к нему привязывалась. Ведь он в нашей жизни надолго не задержится. Хватит и того, что мне потом себя придётся по частям собирать. Не хочу, чтобы ещё и Машке было плохо…