Невеста для демона страсти
Шрифт:
— Тем проще мне будет с ним договориться. Хорошего вечера, сударыня.
И, церемонно поклонившись, он увел меня прочь. Тем более, барон Даренгтон с дочерью вышли на центр паркета, дабы открыть свой ежегодный Летний бал торжественным полонезом. Пары чинно выстраивались за ними, и мы тоже заняли свое место среди танцующих.
— Неужели это правда? Про тетушку? — не спросить я не смогла.
— Откуда мне знать? Ее жизнь мне не интересна. До тех пор, пока она не лезет в мою.
— Она, вроде, лезла только в мою. Учитывая, что альмарского графа не существует.
—
— Но… выходит, ты просто ее оклеветал?
— А она — тебя. Так что квиты. К тому же имена я позаимствовал из ее памяти — не выдумывать же их было? Так что, может и есть о чем тому виконту мемуары писать, — он легкомысленно усмехнулся. И попросил, взглянув на мое хмурое лицо: — Забудь о ней, Роззи. Мы же здесь ради танцев, верно?
Да, конечно, верно. И мы движемся в размеренном и величественном ритме длинной колонной через весь зал. Расходимся, чтобы пройти полукруг и сойтись вновь. И снова шествуем, шествуем…
На мазурку меня пригласил маркиз, на вальс — представленный им граф, потом была кадриль с каким-то томным шевалье, потом… потом… Я танцевала, кружилась, флиртовала. И не оставалась без кавалеров ни на один танец. Граф фон Шрок, как и положено благоверному супругу, не баловал меня своим излишним вниманием, предоставив полную свободу веселиться и развлекаться. Сам он какое-то время побаловал местных дам своим галантным вниманием, покружил по залу одну, другую, третью. И переместился к карточным столам, баловать своим вниманием кавалеров.
Не могу сказать, что я отнеслась к этому спокойно, картежника в семье я, все-таки, уже проходила, от папенькиных пристрастий радости нам всем было мало. Но тут я попыталась себя убедить, что изменчивый мой граф достает из воздуха, похоже, не только смертельное оружие, но и драгоценности с деньгами. Да еще и мухлюет, небось, при этом так, что профессиональные шулеры шапку снимут. Развлекается он так, только лишь развлекается. За счет окружающих, не за наш с ним. И нервы треплет не себе, и не мне даже, а тем наивным людям, что решились с ним за один стол сесть. Он контролирует ситуацию, он же, все-таки не человек, он… кто-то иной. Ну и… сам разберется!
И я кокетливо махнула веером, посылая многообещающий взгляд какому-то красавцу, не потому, что мне был зачем-то нужен этот образчик мужского великолепия (хотя, почему нет, нужен, танцует он дивно, я заметила), но потому, что музыка пьянила, внимание окружающих кружило голову, и я порхала по паркету, словно по воздуху.
Потенциальный кавалер проникся, и даже нашел того, кто смог его мне представить — и вот он уже кружит меня в вальсе, прижимая чуть крепче, чем надо. Всего лишь чуть, на самой грани непозволительного, почти и не придраться. И я не придираюсь, лишь поблескиваю глазами, внимая его комплиментам — да, опасно, почти порочно, но так волнительно…
Внезапный шум от карточных столов заставил сбиться с такта не только нас. Мы, впрочем, выровняли движенье, но безудержная легкость сменилась тревогой: одного только взгляда хватило, чтоб оценить, что в центре разгоревшегося скандала — рыжее мое несчастье графского достоинства. Едва дождалась окончания вальса, чтоб выяснить, в чем, собственно, дело.
— О, не волнуйся, Роззи, все просто чудно, — улыбаясь светло и открыто, заявил сиятельный Герхард. — Меня всего лишь вызвали на дуэль.
— Лис… — сердце ухнуло куда-то вниз. Сразу вспомнилось то копье, и труп на ступенях, и кровь, вытекающая бесконечно…
— Да все прекрасно, моя графиня, что ты? На диво удачно все получилось. Я, признаться, и сам подумывал с кем разругаться, а тут, представляешь, сынок того типа, что я объявил любовником твоей тетки. Решил оскорбиться. Так мило с его стороны…
— И теперь ты его убьешь? Это будет, по-твоему, мило? — стало горько. Бал мгновенно потерял свои краски. Мой муж — чудовище. Хотя, о чем я? Он мне даже не муж… Все ложь, он просто так развлекается: девочку — в жены, мальчика — на дуэль. А послезавтра он перестанет быть графом, станет кучером… или мельником. И следов не найти…
— Роззи, ну что за мрачные мысли? Мы деремся до первой крови. Чтобы как следует отдохнуть, настоящим мужчинам танцев мало. Нужна более интенсивная нагрузка, элемент риска, опасности… Не переживай, не трону я малыша. Так, чуть-чуть помучаю только — ему даже понравится.
Что я могу ответить? Мне, конечно, хочется верить. В конце концов, тех типов он убил из-за меня. Сорвался, потому что мне угрожали. А теперь меня рядом не будет. Я вообще буду спать, дуэль же у них на рассвете.
И я ушла танцевать. Танцевать, и забыть обо всем — у меня, все-таки, первый бал. А дуэль — что ж поделать, Лис прав: мужчины во все века дрались. Да и сын виконта Дордиджа сам нарвался. Хотелось ему с моим мужем силой да ловкостью помериться — вот и пусть. Даже переживать не буду. За обоих.
До спальни добралась глубоко за полночь. Усталая, почти не чувствуя ног. Мой сиятельный супруг любезно сопроводил, но ложиться со мной как всегда не стал. Я и не настаивала — хотелось упасть и уснуть. А останется его рыжее сиятельство — еще супружеский долг исполнять придется. Нет, теоретически я, конечно, за. Но не сегодня!
Уснула мгновенно. А проснулась от дикой боли. Казалось, кто-то запустил мне руку в живот и выдирает внутренности. Сердце застыло, не в силах биться, легкие замерли, не позволяя мне сделать ни вздоха, в глазах — пелена. Я забилась в судорогах, пытаясь избавиться от этой боли, стараясь вновь научиться дышать.
— Лис… — прошептала отчаянно, ни на что не надеясь. — Лис… — почти прохрипела, — Лис…
Он не пришел и не отозвался. Не удивительно: рассвет. У него дуэль. А у меня…
Боль схлынула почти мгновенно, оставляя после себя лишь мучительную, сосущую пустоту. В глазах потемнело и я провалилась куда-то в небытие…
Нет, не в небытие. С ужасом ощутила, что проваливаюсь я буквально — сквозь собственную сорочку, сквозь постель и матрасы… Я заорала, забарахтавшись, попытавшись выбраться, сесть, удержать на себе одежду…