Невеста для императора
Шрифт:
– Фу, – брезгливо поморщившись, отшатнулась девушка, – когда ты от этой гадости избавишься?
– Как только, так сразу, – успокоил ее Денис. – Не забывай, что мы все еще в темных мирах. А это, возможно, самое главное наше оружие против рогатого. При случае я его, может, его же рогами и забью. Подъем!
Стажер помог подняться с земли своей подруге, и они огляделись.
– Где это мы? – поинтересовалась Кэтран.
– Я бы тоже хотел знать, куда нас занесло, – почесал затылок Ланс.
Перед ними раскинулось бескрайнее ржаное
Пел Денис душевно, хорошо поставленным голосом, но Ланс его артистических талантов не оценил.
– Кэт, что ты в этом придурке нашла? – спросил он принцессу, потирая босые ноги друг о друга. – Мы тут, почитай, голяком в чистом поле стоим, а он, понимаете ли, поет!
– А что, хорошо поет, – встала на защиту стажера Кэтран, – на паперти ему б цены не было. Теперь я за него спокойна. Мой Дэн с голоду не помрет. И себе, и жене на корку хлеба заработает.
– Наконец-то меня оценили по достоинству, – гордо выпятил грудь стажер. – Ты права, Катька, теперь твоя судьба устроена.
– Тьфу! – сплюнул Ланс. – Два сапога пара. Что дальше-то делать будем?
Денис еще раз огляделся и заметил показавшиеся на горизонте телеги, ехавшие по направлению к городу.
– Залегайте в траву… Нет, лучше вон за то дерево прячьтесь, – показал он на раскидистый дуб, росший близ дороги. – В засаде будете. Сейчас я такси добуду.
Ланс и Кэтран послушно нырнули за дерево, а стажер смело вышел на дорогу и приготовился голосовать. Минут через пять телеги добралась до места засады. Передней телегой управлял бородатый мужик в косоворотке, подпоясанной веревкой, задней – подросток в серой холщовой рубахе. Бородач окинул настороженным взглядом прокопченного, оборванного юношу, который давал энергичную отмашку рукой, на всякий случай извлек из сена топор, положил его рядом с собой и только после этого натянул вожжи, заставив лошадь остановиться.
– Тпр-р-ру-у!!! – ломающимся голоском крикнул подросток на свою лошадь и тоже натянул вожжи.
Сено на передней телеге зашевелилось. Из него вынырнула всклокоченная голова еще одного бородача. Приподнялась и лежавшая рядом с ним женщина.
– Уже приехали, Митяй? – сладко зевнув, спросила она и уставилась на Дениса. – Ой, страсть какая! – Весь в подпалинах, черный от сажи стажер действительно имел видок еще тот! – Никак погорелец. Гриш, посмотри, как бедненькому не повезло, – толкнула она в бок ворочавшегося радом с ней на сене бородача.
Стажер сориентировался сразу.
– Люди добрые! – начал причитать он. – Сделайте божескую милость! Помогите, кто чем может!
– Да что случилось-то? – прогудел Митяй, испуганно озираясь. – Неужто опять вороги напали? А гонцы говорили, что царь Дадон всех разгромил. Уже в стольный град со своей дружиной возвращается. Ах, мать честная! А мы, дураки, мясо, сало на праздник везем… ох, горе-то какое!
«Так, – мелькнуло в голове стажера, – царь Дадон. Кажется, Валька перешел на русские народные блатные хороводные. До Пушкина, гад, добрался».
– Да какие вороги! Погорельцы мы! Погорельцы! – замахал руками стажер.
– Мы? – почесал затылок Гриша, сел и спустил с телеги обутые в лапти ноги.
– Ну да. Я тут не один. С женой со своей и с братом младшим, – пояснил Денис.
– И где они? – поинтересовался Митяй.
– За деревом прячутся, – горестно вздохнул стажер, – на свет божий показаться боятся. Я-то еще ничего, а они совсем обгорели. На них и одежки, почитай, совсем нет.
– Ух ты! – заерзал на сене Гриша. – Баба твоя, говоришь, без одежки?
– Куда полез? А ну сядь назад, охальник, – отвесила ему затрещину женщина.
– Да ты чё, Матрена, я это… я не к тому.
– Знаю я вас, кобелей! У людей горе, а у него все одно на уме. Слышь, погорелец. – Матрена покопалась в сене и выудила оттуда узел, сооруженный из белотканой скатерки. – Я с собой всегда сменную одежку держу. Тут у меня сарафанчик почти что новенький. Всего два раза стирала. Дай своей жинке, пусть оденется. Брату твоему помочь не могу. Мои охальники в одних портках по полгода ходят. Так что не обессудь…
– Вот что значит Святая Русь, – умилился бескорыстию женщины Денис, принимая узел, – завсегда страждущим да убогим в беде помогут. Только и вы не обессудьте, даром принять не могу. – Стажер извлек из кармана золотой. – Денежка у нас есть. Чуток успели спасти из горящего дома. Только тратить их здесь, в чистом поле негде, а голышом в город не пойдешь. Камнями за вид непотребный забьют.
У мужиков отвисли челюсти.
– Гриш, ты только глянь. Никак чистое золото… – с трудом выдавил из себя Митяй.
– Это ж сколько в кабаке зависать можно, – простонал Гриша.
– Я вам дам зависать! – Матрена, видать, тоже была ошеломлена. – С погорельцев последнее брать – грех, – неуверенно добавила она.
– Да не последнее, – засмеялся Денис, – у меня еще пара таких же монет есть на развод. Так что берите смело. А если считаете, что я переплатил, то подбросьте потом нас до города. Идет?
– Идет, – кивнула Матрена, обалдело глядя на золотой. – Только им не давай! Знаю я их. За пару недель все в кабаке пропьют.