Невеста для Магната
Шрифт:
— Нюрк, а приедь в притон, мне надо и к смотринам подготовиться, и на одну девочку глянуть.
— О, брат, новую кралю заимел. Хорошо ноги раздвигает? Через час после знакомства дала? — да, с Анькой мы не обсуждаем семейные праздники или какие-то милости.
— А прикинь, не дала.
— Дура или цену себе набивает?
— А приедь, глянь со стороны, может у меня глаз замыливается.
Кроме родственных связей нас объединяет притон.
Я влез в этот бизнес, чтобы Нюрка, как я ее по-братски зову, не влезла в большее
Вечером сестра уже была у меня. Она не умеет приезжать тихо, нужно, чтобы фанфары, зрители, красная дорожка, и у нее самое красивое платье.
Откровенное платье, смех, больше похожий на ржач — спектакль для всего притона.
— Дим, а личное дело на нее есть, дай глянуть.
— Там ничего интересного. Бывший муж с огромными долгами по казино, щедро делится ими с женой, она училка с копеечной зарплатой. Родители приличные, но чуть инфантильные и доверчивые. В плохих компаниях не замечена, водительских прав нет. Скукотища.
— Может она мужа любит?
— Да фиг его знает. От нее идет какой-то флер заинтересованности. Самому мне в этом копаться не хочется. Тут два варианта. Если она честна со мной, то попробуем подружиться, если врет и все таки ее дурацкая наивность наиграна, то отправлю в сопровождение.
— Гляди какой ты жестокий, — Нюрка любит меня троллить.
В Аньке есть одно обезоруживающее качество, она никогда не врет. Какая бы не была правда, даже если после нее хочется долго мыться в душе. Назначаю сестру помощницей по смотринам, а дальше она сама разберется.
— Дим, ну не знаю, чего ты там себе придумал, но Юлька отличная, забитая немного, но мне кажется, ее можно чуть оживить. Но в сопровождение ее нельзя. — Нюрка ворвалась в кабинет с новостями, после знакомства с Юлькой. Даже кофе не могу нормально и спокойно попить, пока сестра рядом.
— Почему нельзя? Спроса не будет? — приподнимаю вопросительно бровь.
— Ты охренел, — Анька делает вид, что злиться. — Или ослеп? За ней очередь выстроится. Легкая, наивная, всему удивляется, главное, не тупая. Хотя образ у нее недалекой и бесхребетной. Я на ее постель залезла, и кофе даже из ее чашки отхлебнула. Она глазами блымает, видно, что стрессует, но обходительна. И конечно, от меня она в шоке.
— А по мероприятию что?
— Обсудили, но тебе не понравится. Мы придумали бурлеск.
— Мы?
— Я. Аленушка, то есть Юленька твоя может только свадебные конкурсы конце девяностых пересказывать. Девушки должны приготовить салат или представить рукоделие, — меняет нарочито голос. — Рукоблудие, блин, И конкурс на самые широко распахнутые ноги, а не вот это все, нафталином пропахшее.
— Никакого бурлеска, салатов, и вот распахнутых ног. Тебя склероз одолел, ты не
Анька злиться, выходит из кабинета, говорит на повышенных тонах. Все ее “показательные выступления” я знаю наизусть. И, конечно, ее план сработал. “Птичка в клетке”. Юля вышла отмазывать подругу, играть в спасателя.
Две курицы, не хрена не понимают в бизнесе, но обе строят из себя великих организаторов. И с Анькиной стороны — это тоже часть шоу. Систер как всегда великолепна.
Она умело лавирует между вопросами, но я вижу, что она уже потеряла интерес к происходящему. Сейчас Анька уйдет, и мы останемся с Юлей вдвоем.
И вот она в моей власти. Но мне не хочется подчинения, принуждения. Присаживаюсь к ней, кажется, она дрожит, в глаза смотрит, смущается. Ее кожа пахнет цветком апельсина и ванилью, аромат нежный, едва уловимый.
— Я боюсь, привыкнуть к тебе, а потом быть выброшенной на сушу рыбой. Ты мое море, — ее слышно говорит.
Хочу телесного контакта, но сейчас это не про секс. Танец, я кстати, отлично двигаюсь, а Юлька снова превращается в деревянную куклу.
— У меня нет слуха, и ритм не чувствую — понимаю, что все это защита, чтобы потом не было больно.
Обнимаю за талию, ее сердце трепыхается, как у воробушка. Моя хорошая, я никому не дам тебя обидеть.
Еще утром я заказал столик в отличном ресторане. Приватное место. Знал, чтобы не случилось, даже если Нюрка ее раскусит, ужинать все равно будем здесь. По моим сведениям, она никогда не была в приличном месте, только в столовке на работе. Это нужно исправить.
А вообще она слишком много говорит, оправдывается, как будто извиняется, что нарушила мое информационное поле. Сложно ей видимо было в жизни.
Анька наследила и в ее комнате, початая бутылка вина, хороший ход, она для меня ее оставила — как надпись на заборе “Здесь была Аня”, нужно их убрать.
В коридоре Эля.
— Дмитрий Игоревич, у вас есть свободная минута?
— Что-то срочное, — не хочу чтобы Юлька накручивала.
— Это не займет много времени. Я хочу уйти из притона. Не скрою, что мне неприятно видеть вас с преподавателем МХК. Но у меня еще долг не весь отработан, есть какие-то варианты? Если на смотринах я останусь без покровителя, то не знаю, как быть. Мне правда больно.
— Я вас понял.
Звоню расчетному, он сообщает остаток долга. Чуть больше миллиона, эта сумма точно не стоит того, чтобы женщина, которая несколько месяцев украшала мои ночи, страдала.
— Мой долг один миллион, триста семьдесят две тысячи. Я прошу найти мне альтернативный вариант.
— Эль, давайте считать, что мы в расчете. Если у вас на смотринах появится ухажер, то я мы уже с ним сочтемся. Если нет, пусть это будет мой последний вам подарок.
Юлька нервничает, Анька ее успокаивает. Эля несмотрит в их сторону уходит.