Невеста для ректора
Шрифт:
— Удивительно, — произнес он. — Все совсем не так, как я думал раньше!
Кивнула.
— Безна очень любознательная. И еще она очень отзывчивая. Словно ребенок, обладающий невероятными силами, которыми она готова поделиться со своим носителем… Вот, мы сейчас заговорили о ней, и она очнулась. Но не возражает, так что мы можем продолжать.
— То есть сейчас она смотрит на меня через твои глаза? — Берк протянул мне кружку чая.
Его рука вовсе не дрогнула, выглядел он вполне заинтересованным и даже не морщился от брезгливости.
— Да, сейчас мы вдвоем. Вернее, она всегда рядом, даже если спит. И, опережая твой вопрос, скажу сразу же, что она никуда из меня не уйдет. Трансформация пройдена, и теперь она — часть меня. И я — часть нее.
— Тогда почему с другими не так, как с тобой?
Я понимала, о чем он спрашивал.
Почему очень многие во время трансформации сходили с ума, одержимые лишь одной единственной целью — убивать все живое вокруг себя? И почему те, кто все же ее проходил, начинали ненавидеть остальных? Почему они раз за разом пытались захватить власть, заливая кровью Аквитан и другие страны?
— Я еще не знаю всего до конца, — призналась ему, — но у меня есть кое-какие соображения. Думаю, это происходит из-за того, что с ней обращаются, как с вещью. Не понимают, кто она такая и что она тоже живое, разумное существо. Вместо этого пытаются ее использовать. А ей это не нравится… — Вздохнула. — Думаю, она начитает сопротивляться, но люди от этого становятся еще более настойчивыми. Пытаются ее принудить, пользоваться ее силой как им хочется, считая, что теперь это их собственность. И тогда она сводит их с ума. Нет, она не делает это специально, потому что в ней нет зла. Просто… Просто это ее способ защитить себя.
— Звучит логично. Похоже, так оно и происходит, — кивнул Берк.
— К тому же Бездна чувствует людскую ложь и корысть, и ей это тоже не нравится. Она принимается против этого бороться, и человек в этой битве всегда в проигрышной ситуации. Когда Бездна побеждает, а она побеждает почти всегда… Так вот, в этом случае он теряет самого себя, свою личность. Внутри него остается только бессознательная магия, помноженная на его собственные инстинкты. А основной инстинкт — это чувство самосохранения.
— Ясно, — кивнул Берк.
— Люди… Обычные люди и простые маги слишком долго преследовали носителей Бездны, и те привыкли огрызаться в ответ. Ты же знаешь, какие чувства вызывают у жителей Аквитана маги-отступники! И когда Бездна выжигает им разум, то внутри у них остается только агрессия, которой они и огрызаются в ответ.
— Но ведь есть еще и другие. Те, кто не сошел с ума.
— Есть и другие, — согласилась я. — Есть те, которые чисты сердцем, и еще есть те, которым удалось договориться с Бездной и каким-то образом усыпить ее бдительность. Я же говорю, она доверчива, как дитя. Если первые это редкость, то вторых довольно много. Например, тот самый Алан Хейтвуд, или как там его зовут!.. Он сумел приглушить голос Бездны внутри себя, хотя она обнажила его худшие качества. — Как, например, жажда власти. — Поэтому, когда он прошел трансформацию, он стал руководить оставшимися после войны магами-отступниками Эйлирена. Сделался их главой, принялся ими командовать, используя Бездну против них самих. С ее помощью принуждал, подчиняя себе, пользуясь ими для достижения собственных целей…
— Но тебя он не подчинил?
— Нет, — качнула головой. — Меня он не подчинил. Пытался, но я смогла ему противостоять.
— Почему?
— Пока еще не знаю наверняка, — призналась ему. — Может, дело в том, что я была слишком маленькой, когда познакомилась с Бездной, поэтому для меня все сложилось по-другому.
Потому что мы росли и взрослели вместе. И она привыкла мне доверять, считая нас единым целым. Я стала для нее даже не носителем и вместилищем части Бездны, а…
Нечто большим. Ее доверенным другом.
Мне казалось, что в этом было пусть небольшое, но преимущество перед Райли Пейтон и Джеркинсом, которое я собиралась использовать, чтобы освободить Гретту.
Но я не стала ничего рассказывать Берку. Вместо этого заявила, что еще не до конца во всем разобралась. Я знаю свою Бездну всего лишь день, и мне нужно больше времени. К тому же силы подходят к концу, а завтра они мне — вернее, нам — пригодятся.
— Тебе надо поспать, — согласился Берк.
Поднялся, заявив, что устроит мне постель. Надо подложить на землю мягкие ветки с листьями, чтобы я не отморозила себе бока, потому что ночи стали холодными. Он же покараулит немного и будет поддерживать костер.
— Тебе не противно обо мне заботиться? — спросила я, когда он вернулся с охапкой зеленых веток.
Берк застыл, взглянул на меня удивленно.
— Джой, я уже говорил тебе, что для меня ничего не изменилось, — произнес он терпеливо. — Ты всегда будешь для меня той самой девочкой, которую я искал так много лет. Всегда, Джой! Ты вызываешь у меня самые сильные чувства, хотя я понимаю, что обстоятельства теперь немного другие.
— Обстоятельства другие, — кивнула я, — но эти самые чувства… Они ведь все еще остались?
— Остались, Джой! Я люблю тебя так же сильно, как и до этого.
И принялся укладывать ветки у костра.
— А если я скажу… — Все же решилась. Подошла, остановилась рядом. — Скажу тебе, что в любом случае удержу свою Бездну под контролем… Поклянусь, что твой разум останется таким же, как всегда, потому что я слишком сильно тебя люблю и не стану подвергать опасности…
Не договорила, посмотрела ему в глаза. И он их все же отвел, наверное, вспомнив ту самую поговорку о Бездне.
— Не бойся, — сказала ему. — Я попросила ее оставить нас одних. Сейчас она спит и проспит до утра, а я нет… И ты тоже нет… И я не хочу спать этой ночью без тебя!
— Джой…
— Я хочу знать, как это… С тобой, Берк! Ни с кем другим, только с тобой!
— Джой, я хочу этого не меньше твоего, — отозвался он. — Но ты заслуживаешь куда большего, чем эта поляна и этот… лес. Все должно было быть по-другому! — и в его голосе послышалась горечь.
— Возможно, это наш последний вечер вместе, — произнесла я. — А этот лес, как по мне, прекрасен.