Невеста для Ярого

Серж Олли

Я не могу ничего ей ответить. Хочу, но слова из горла не выталкиваются, обхватываю свое горло рукой и просто хриплю.

— Я понимаю, — по щекам ощущаю соленые дорожки, — Не стоило тебя втягивать. Ты можешь уехать… Я все понимаю.

— Капец какой-то, — Катя встаёт и уходит на кухню. Я слышу оттуда шум воды. Через несколько минут она возвращается со стаканом.

— Держи…

Боясь передумать, запихиваю в себя таблетки и, захлёбываясь, запиваю водой. Мне на столько гадко и противно, что жидкость не желает падать в желудок, а упорно возвращается в горло.

— Я хочу на улицу, — сиплю подруге, она помогает мне

подняться из юбок.

— Может быть, переоденешься, Вась?

— Нет… — я почти бегом направляюсь в сторону двери. Дёргаю ручку и нос к носу сталкиваюсь в дверях с Гошей.

— Вы куда собрались? — его голос мне кажется ещё холоднее, чем обычно, а сам мужчина ещё больше, — Быстро в дом. А подруга твоя за мной. Домой пора.

— Ярослав разрешил ей остаться, — я отрицательно качаю головой, боясь остаться совсем одна, — Пожалуйста.

— Не будь эгоисткой, Вася. Подумай о безопасности человека.

— Вась, прости, — голос Кати срывается, — Но я правда поеду. Ты пойми меня, пожалуйста, — она крепко жмёт мою руку и заглядывает в глаза.

— Я понимаю, — жму ее руку в ответ, а сама сдуваюсь, как воздушный шарик, — Я бы тоже уехала.

— Позвони мне завтра, — Катя в порыве прижимается губами к моей щеке, а я просто киваю в ответ.

— Я сам тебя отвезу, — ставит точку в нашем прощании Гоша, — С тобой остается охрана, Вася. Они по периметру, — легко толкает меня внутрь дома и захлопывает дверь.

Поднимаюсь на второй этаж и захожу в спальню. Здесь, слава Богу, все выглядит нетронутым. Нашли, что искали, или просто времени не хватило? И как теперь здесь жить мне? Господи! Остервенело сдираю с себя корсет, перешагиваю через платье и падаю на постель, зарываясь лицом в подушки. В нос бьет одеколон Ярослава. Я ненавижу этот запах, который предал меня гораздо сильнее всех остальных. Заставил поверить, что все будет хорошо. А ведь я не хотела. До самого последнего момента, пока не сказала ему «да». Убить меня было бы гораздо гуманнее. Отпускаю на полную жалость к себе и рыдаю. Некрасиво. С соплями, икотой, темными разводами туши на белых подушках. Сама не замечаю, как силы кончаются, и я засыпаю.

Сон нарушает жужжание. Настойчивое. Я сначала не могу понять откуда идёт звук. Но потом засовываю руку под подушку и достаю свой старенький телефон. На экране десять сообщений и семь неотвеченных звонков. Куратор из института, девочки одногруппницы, распродажи от магазинов и две смски от Алана. Он просит прощения за свой поступок и очень сожалеет. Просит перезвонить. Три звонка от него. Впервые за несколько дней захожу в социальные сети. В ленте выпадают фотографии одногруппников из ночного клуба. Отмечали сдачу сессии. Весёлые, свободные… и я завидую им так сильно, что выхожу из всех приложений.

Кожу лица тянет от засохшей косметики и слез. Заправляю за ухо прилипшие к щеке волосы и иду в ванную умыться. Из зеркала на меня смотрит мечта шизофреничного фотографа. Белое кружевное белье на бледном теле, растрёпанная преческа, красные огромные стеклянные глаза. По щекам потоки туши. Губы не то разбитые, не то опухшие… Открываю краны и подставляю лицо прямо под струю воды. Тру кожу обычным мылом, пока вода не становится прозрачной. Меня немного отпускает.

Чтобы найти в шкафу вещи, приходится включить свет. Кстати, сколько время? Нахожу телефон. Восемь вечера и ни одного пропущенного. Из номеров есть только Гошин.

Набираю его.

— Вася? — он отвечает после третьего гудка, — Ты что-то хотела?

— Ты отвёз Катю?

— Да.

— Ты в доме?

— Пока нет.

— Что с Ярославом? — больше не могу говорить спокойно, — Почему никто не звонит? Я ничего не знаю.

— Вот лучше тебе и не знать! — грубо прерывает Гоша мою истерику, — А то пойдёшь следом за ним лет на пять.

Дальше связь прерывается. Я до белой кожи стискиваю в руках телефон. Что мне делать? Что мне дальше делать?

—

Надеваю джинсы, футболку, стягиваю волосы в хвост на макушке и иду к окну, чтобы задёрнуть штору. Взгляд опускается вниз. На меня обрушиваются воспоминания вчерашнего вечера. Нашего с Ярославом. Когда быть с ним казалось единственно правильным решением. Его глаза, руки, тело… Жесткие, такие сладкие толчки во мне. И поцелуи жадные, нетерпеливые… Зажмуриваюсь, чтобы разорвать ассоциацию. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, почти не дыша. Сейчас нужно как-то правильно поступить… но как? Когда открываю глаза, замечаю своих охранников. Эта смена дежурят при мне первый раз. Я больше не чувствую себя в безопасности. Почему-то хочется включить в комнате абсолютно весь свет, чтобы не было ни одной тени. Становлюсь коленями на кровать, добавляю ещё и ночную подсветку. Матрас подо мной начинает ритмично вибрировать. Телефон… На экране наша с Аланом фотография. Почему я ее не сменила? Даю ему время пяти гудков, чтобы перестать звонить, но на шестой меня срывает.

— Алло… — выдыхаю в трубку и замираю, словно совершая преступление.

— Василиса…

Я слышу в трубке голос из другой реальности. И головой понимаю, что должна сейчас сбросить этот звонок, но мне безумно хочется с кем-то говорить. С кем-то живым. Хоть с бывшим парнем…

— Молодец, что включила телефон.

— В смысле? — я кожей ощущаю жёсткий тон Алана.

— Ты мужу помочь хочешь?

— Откуда ты знаешь… — выдыхаю в трубку.

— Моему отцу нужен завод Королева. Он готов помочь замять дело, если ты сделаешь все, как он скажет. Убийство Королева спишут на случайного наркомана. Не сделаешь — мужик твой сядет.

— О Господи… — я тихонечко сползаю на пол рядом с кроватью, — Чего вы все от меня хотите?

— Это я тебе расскажу лично. Через пол часа за тобой приедет такси. Придумай повод, чтобы слинять от охраны. И ещё… Ты же понимаешь, что договор наш будет действителен только при условии полного неразглашения, — он сбрасывает вызов, а я ещё минуту смотрю на потухший экран.

Мне сейчас помогают или хотят утопить ещё глубже? Делаю вид, что думаю, но руки сами набивают маленькую сумку личными вещами. Сейчас уже все равно, что кроется за предложением Алана. От бездействия у меня едет крыша.

Крадучись, спускаюсь по лестнице, выхожу во двор. Двое парней сидят на веранде, ещё двое в домике охраны. Молюсь, чтобы Гоша не успел вернуться. Его обмануть у меня никогда не получится.

— Эээ… — я не знаю, как обратиться, — Ребят. У меня подруга одну вещь забыла. Сейчас вернётся на такси. Я могу выйти за забор?

Пара мужских глаз смотрит в упор.

— Не положено. Мы можем передать, — один из них оживает и вступает в диалог.

— Это очень женская вещь, — начинаю нервничать я, — Мне не удобно отдавать ее вам в руки.