Невеста графа

Райс Патриция

Она надеялась, что новый опекун ее братьев и сестер из другой породы людей и не станет подражать знати. Дети требуют постоянной заботы и внимания. Абигайль могла полагаться только на устные заверения мистера Грейсона в том, что Уэзерстоны — порядочная семья. Ее познакомили с ними, но это была формальная встреча, продлившаяся очень недолго. Девушка так и не успела сложить об этих людях определенное впечатление.

Если бы ей удалось собрать хороший урожай клубники, то она, возможно, смогла бы выручить за нее деньги и отправиться в графство

Суррей проведать малышей. Письма от Томми с приписками, сделанными рукой Дженнифер, были очень жалобными и разрывали Абигайль сердце. Впрочем, их тон еще не означал, что с детьми в новой семье обращались дурно. Возможно, дети просто скучали по дому.

Так хотелось верить в это!

— Отцы занимаются важными делами, зарабатывая деньги, чтобы купить своим дочерям красивые платья и сладости, — сказала она веселым тоном, накладывая на тарелку, стоявшую перед девочкой, тушеный зеленый горошек. — Им нужно также заботиться о том, чтобы у их детей была крыша над головой и добрая няня.

— Мой папа не такой, — промолвила Пенелопа, искоса поглядывая на нее. — Миссис Джонс говорит, что я незаконнорожденная и он стыдится меня.

Кухарка и судомойка, суетившиеся в кухне, оцепенели, услышав эти слова ребенка. Абигайль взяла из рук застывшей на месте женщины миску с картофельным пюре и положила порцию на тарелку Пенелопы.

— Думаю, ты просто неправильно ее поняла. Я уверена, что миссис Джонс сказала: он стыдится себя самого.

Абигайль разрывалась между желанием надрать мистеру Уикерли уши зато, что он так легкомысленно относится к девочке, и страхом, что он в таком случае увезет Пенелопу из ее дома. Девочку необходимо было окружить любовью и заботой, а ее папаша, судя по всему, понятия не имел, как это сделать.

Через некоторое время Абигайль уложила Пенелопу спать, с досадой думая о негодяе, который пропал, не сказав ни слова ни ей, ни дочери.

Глава 5

— Что за письма лежат в этом ящике, Мейнард? — спросила Изабелла Хойт, вдова маркиза Белдена, моложавая дама, проведя рукой по стопке пожелтевшей от времени корреспонденции.

Некоторые письма были аккуратно перевязаны ветхой ленточкой, другие, нераспечатанные, лежали в сторонке.

— Это «долгий ящик», в который ваш покойный супруг откладывал послания тех, с кем не желал водить дружбу, миледи, — ответил секретарь покойного маркиза с иронией в голосе.

Он очень не нравился Изабелле. Ее муж нанял этого неприятного человека много лет назад, прельстившись, должно быть, тем, что у него напрочь отсутствовали воображение и чувство юмора.

— Да уж, действительно, из того, что эти письма так и не были распечатаны, видно, с каким пренебрежением маркиз относился к их отправителям, — задумчиво промолвила Изабелла, разворачивая одно из них, которое в отличие от других еще не успело сильно пожелтеть.

— Не следует идти навстречу беднякам, полагающим, что имеют право претендовать на финансовую помощь только потому, что носят знатное имя, — с важным видом сказал секретарь. — Если бы маркиз пошел на поводу у них, то очень быстро потерял бы свое состояние.

— Да, у Эдварда действительно было очень много родственников, — промолвила вдова, отрывая взгляд от письма. — Но автор этого послания не просит денег. Скажите, Мейнард, кто-нибудь знакомился с этой корреспонденцией?

Секретарь нервным движением поправил узел шейного платка.

— Я делал это только по требованию его светлости.

Само собой разумеется, что старый маркиз, известный скряга, страдавший подагрой, не давал ему таких распоряжений. Изабелла надеялась, что в этот момент ее жадный супруг держит ответ за свои прегрешения перед Создателем. Вообще-то в свое время Эдвард был обаятельным мужчиной, но возраст, болезнь и бесплодие жены превратили его в желчного черствого старика.

Услышав вкрадчивый стук в дверь кабинета, Изабелла вздохнула.

— Входите, Батлер. Я вас слушаю.

— Достопочтенный лорд Квентин Хойт прибыл, чтобы выразить соболезнования от имени своей семьи, миледи.

— Ну надо же, — промолвила вдова и, встав, оправила траурное платье. — Не прошло и трех месяцев, как эта семья собралась-таки делегировать к нам своего представителя из далекой Шотландии. Какой сюрприз!

Мейнард откашлялся. Изабелла с раздражением взглянула на него, и он вскинул подбородок, в который тут же уперлись края накрахмаленного воротничка.

— Насколько я знаю, миледи, его светлость находился в натянутых отношениях с этими шотландцами. Они претендовали на часть его состояния.

— Но у них на это имелись веские причины. В этой семье много детей, на воспитание которых требуются деньги.

А Эдварду нужно было только одно — побольше портвейна.

— Я прекрасно понимаю их логику. Надеюсь, что наследник титула, новый маркиз Белден, не прячет под одеждой кинжал или палаш.

— Новоиспеченный маркиз и его наследник находятся сейчас в Шотландии, — пояснил Батлер. — Лорд Квентин — младший, четвертый, сын в его семье, где всего десять детей. Он прибыл в Лондон по делам.

Изабелла все это знала. Но она находилась в дурном расположении духа и считала, что имеет право немного поворчать. В конце концов, она была вдовой, носившей траур, то есть женщиной, которая спит одна в холодной постели и не выезжает в свет.

Ей, тридцатитрехлетней красавице, это казалось несправедливым, и поэтому она развлекала себя как могла. Впрочем, Изабелла считала дурным тоном срывать свое зло на слугах.

Следуя за Батлером, она слышала, как ее каблучки громким эхом отдаются в пустынных коридорах городского дома. Теперь все это принадлежало ей. Изабелла была, пожалуй, самой богатой женщиной в Лондоне и, что немаловажно, сама могла распоряжаться своей судьбой и состоянием. Ей было непривычно сознавать это. В течение многих лет Эдвард держал ее в ежовых рукавицах.