Невеста из знатного рода
Шрифт:
— Книги, нормальный чай, — Хесо особо подчеркнул слово «нормальный», — все, чего мне не хватало тут раньше.
— Мы же тут ненадолго? — обеспокоенно спросила я. Судя по объемам привезенного чая, Хесо собрался провести в столице еще десять лет.
— Ровно настолько, насколько будет необходимо, — успокоил дракон и, резко свернув, повел меня по идущей по периметру дома терассе. — Пойдем, я проведу тебе экскурсию.
Я почувствовала смутное беспокойство, что он не дал мне точного ответа, но тут мимо пробежал еще один сундук, за которым было едва видно носильщика, и мои мысли перепрыгнули на другое. Нужно бы и мне забрать свои вещи из дома Рэна. Там мои паспорт
По двору дома Хесо было понятно, что он — водник до кончиков пальцев. Тут был и пруд — конечно же, с беседкой на берегу — и кристально-прозрачный ручей, и водопад. Деревьям Хесо предпочитал бамбук, и заросли этой высокой травы создавали настоящие лабиринты, прорезанные узкими дорожками. Бамбук загадочно шелестел даже при полном отсутствии ветра, и мне все казалось, что в нем кто-то шепчется.
Напоследок дракон провел меня по дому и, оставив перед дверьми предназначенной мне комнаты, предупредил, что ужин через несколько минут. Я, кивнув, толкнула дверь и вздохнула: как получилось, что в последнее время я постоянно переезжаю?
Комната была в самом конце коридора второго этажа и выглядела как сестра-близняшка моей комнаты в долине драконов. Наверное, Хесо нравятся строгость светлого дерева и белизна рисовой бумаги, которой были затянуты окна и двери. Мне тоже импонировала спокойная бежевая гамма, и если что-то во мне и вздохнуло о некой фиолетовой комнате, то было тут же безжалостно подавлено.
Быстро приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и прошла в Павильон рассветной росы, расположенный во дворе. Дойдя до него, я обнаружила, что угощали в нем, к счастью, не только рассветной росой: на столе стояли и замысловато порезанные овощи, и мясо в соусе, и глубокие чашечки с ароматным горным рисом.
— Мэй, — Хесо зашел в беседку с противоположной стороны. Лицо у него было странное, а в руке он держал лист бумаги. Я невольно напряглась. — Я отправил магу записку, что мы желаем посетить его, чтобы снять твой браслет. Он ответил, что приглашает нас на пир по случаю двух недель своего счастливого брака. После него он готов уделить нам время и снять твой браслет.
— На пир? — эхом повторила я. Меня было прошиб холодный пот — в первый момент я подумала, что он празднует нашу с ним неудавшуюся свадьбу, но я тут же поняла, что речь идет о его свадьбе с первой женой, из рода Ширакава. Он, конечно же, позовет на пир и ее, и они будут сидеть во главе пиршественного зала и мило улыбаться, слушая тосты за свое счастье. Я подняла на Хесо дикий взгляд.
— Я не могу туда пойти, — мне едва хватало воздуха, и мой голос был еле слышен в тишине беседки. — Я не хочу присутствовать на этом пире!
— Мэделин, — я уже поняла, что дракон называет меня моим настоящим именем только тогда, когда собирается сказать что-то неприятное, и напряглась. Его глаза смотрели на меня серьезно и прямо. — Не буду обманывать, конечно же, маг будет выставлять напоказ свое якобы семейное счастье и неземную любовь, и на этом приеме обязательно будет присутствовать его жена. Для тебя этот вечер будет испытанием. Но, — тут его губы изогнулись в тонкой, холодной улыбке, — кто сказал, что ты не можешь заставить его чувствовать себя так же, если не хуже?
Пальцы Хесо крепко сжали мою руку. Они были ледяными, словно он окунул кисть в ручей.
— Рэн обманул тебя и пытался обманом сделать своей любовницей, а его жена пыталась убить тебя, — жестко произнес он. Я дернулась от такой прямоты и попыталась вырвать руку, но он лишь сжал пальцы крепче. — Теперь же он хочет
— Нет, — судорожно отозвалась я. Я не жалела — я поступила так, как должна была. Рэн должен понять, что я не могла стать второй женой. Я с трудом вырвалась из этого ужасного брака, причем таким образом, что даже император не мог обвинить его в неповиновении приказам, и вместо того, чтобы признать за мной право на выбор, он заставляет мне идти и любоваться на его жену. В сердце, там, где все это время была лишь боль, смешанная с некоторой толикой вины, медленно зарождалось что-то новое. Холодный гнев.
— Заставь его жалеть, — шепнул Хесо. В его глазах горело удовлетворение — он, несомненно, был рад, что в качестве ученицы ему достался такой податливый пластилин. Лепи, что хочешь. Это отрезвило меня — меня никогда не учили мстить. Наоборот, прощение в нашей культуре считалось высшей добродетелью.
— Я просто хочу, чтобы он снял браслет, — твердо отозвалась я и забрала, наконец, свою руку.
— Как хочешь, — вдруг согласился Хесо. Эта легкость меня насторожила, и я подняла на него испытывающий взгляд — но его лицо было совершенно спокойным. — Это мы и сделаем. Просто снимем твой браслет и уйдем. А теперь давай ужинать, а то не доживаем до этого знаменательного мига.
— А когда пир? — я села за стол, но есть мне теперь не хотелось.
— Через три дня, — Хесо, элегантно подбросив полы ханьфу, опустился напротив меня. — Бедный маг, организовать пир за три дня, наверное, очень хлопотно.
— Ты что, думаешь, он придумал его только что, специально для нас? — спросила я. Хесо в ответ лишь поднял бровь, Понятно, значит, так все и обстояло.
— У нас тоже будет много дел, — Хесо безаппеляционно положил мне в тарелку всего по чуть-чуть, потому что я даже не делала попытки притронуться к еде, и меня болью пронзило воспоминание о первом дне в доме мага. Он тоже накладывал мне еду, пока я не научилась пользоваться палочками.
— Каких? — спросила я, только чтобы отвлечься.
— Конечно же, нужно заказать платье, достойное ученицы дракона, — Хесо улыбнулся слегка хищно, и я неуютно повела плечами: теплым вечером мне вдруг стало холодно. — Не опозоришь же ты своего наставника, заявившись на прием в неподобающем виде?
11
То, что мои понятия о «подобающем» виде и понятия дракона слегка различаются, я поняла, лишь только мы переступили порог швейной мастерской. В моем понимании, платье ученицы дракона должно быть аккуратным, хорошо скроенным и подходящего цвета. Однако по скромной роскоши интерьера, по расставленным тут и там огромным зеркалам и по скромно притулившейся в углу антикварной фарфоровой вазе, края которой были так тонки, что просвечивали, мне стало понятно, что тут меня могут одеть только изысканно, ошеломляюще или потрясающе — в зависимости от того, что потребует дракон.
Тот, царственно проигнорировав мой подозрительный взгляд, принялся о чем-то негромко переговариваться с хозяином, мужчиной с грустным лицом и вислыми усами. Портной, понятливо покивав, что-то резко выкрикнул в сторону подсобки — и через пару минут все завертелось, закрутилось, и на меня, как стая пираний на жертву, набросилась целая толпа помощниц в ярких нарядах.
В принципе, я подозревала, что Хесо использует ситуацию на полную катушку. Как же не подразнить давнего обидчика, размахивая у него перед носом отобранной конфеткой?