Невеста-изменница
Шрифт:
— Откуда у тебя такая информация? — удивился Рис.
Сэвидж пожал широкими плечами:
— Я занимаюсь перевозкой морских грузов. Убитый Ансель Ван Меер был грузовым комиссионером.
Рис говорил Элизабет, что Джонатан унаследовал от отца пришедшую в упадок судоверфь и превратил ее в высокодоходный бизнес.
— Продолжай, — попросил Рис.
— Один из моих сотрудников знал Ван Меера. Он рассказал: тот участвовал в каком-то сомнительном теневом бизнесе, но что-то там не заладилось. В результате Ван Меер погиб
— Думаешь, если покопаться, можно что-нибудь еще найти? — спросил Ройял.
— Именно этим я и собираюсь заняться.
— Почему бы нам не подключить к делу Чейза Моргана? — предложил Рис.
— Он уже занимался Холлоуэями, — заметил Ройял. — Странно, почему он ни до чего не докопался.
— Холлоуэи жили в Лондоне сравнительно недолго, — пояснил Сэвидж. — И старались не высовываться.
— Я немедленно поеду к Моргану, — сказал Рис. — Но прежде мне нужны еще кое-какие подробности.
Пока Сэвидж пересказывал Рису то, что сумел разузнать за столь короткий срок, Элизабет молча пила чай.
— Мы весьма признательны тебе за помощь, Джонатан, — поблагодарил Рис.
Сэвидж отвел взгляд, явно испытывая неловкость. Он представлялся Элизабет человеком жестким, и все же за его холодностью она угадывала чуткую душу.
После обсуждения еще некоторых деталей собравшиеся разъехались. По дороге домой Элизабет пребывала в задумчивости.
Если Мейсон и Френсис совершили преступление, возможно, и улики против них найдутся.
Даст Бог, с помощью Гребцов удастся заставить их понести наказание за преступление, которое они уже совершили, а не только планируют совершить.
Глава 19
Аннабелл Таунсенд в платье для прогулки из богатой красновато-коричневой тафты и шляпке, из-под широких полей которой едва виднелись светло-каштановые кудри, постучала в дверь дома номер двенадцать по улице Брук-стрит рядом с Гросвенор-сквер.
Краем глаза она заметила полного мужчину, подпиравшего фонарный столб напротив дома. При виде ее он выпрямился, проявив нескрываемый интерес к гостье, пришедшей к Трэвису Гриру. Но Анна его проигнорировала. Когда дверь открылась и на пороге появился Трэвис, она посмотрела на него и улыбнулась:
— Добрый день, Трэвис.
— Какого?..
Без сюртука и жилета, со спутанными русыми волосами, он выглядел неопрятным, но это не лишало его очарования. Нетрудно было заключить, как тяготило его вынужденное заточение.
— Можно войти или я должна стоять на пороге, словно безработная горничная в поисках места?
Карие глаза Трэвиса окинули ее изучающим взглядом, и затем, отступив внутрь, он позволил ей войти.
— С горничной тебя не спутать, Анна. — Трэвис пригладил рукой свои русые волосы, которые явно нуждались в ножницах парикмахера. — Что ты здесь делаешь? Это дом холостяка, и тут тебе не место.
— Я — вдова, пришедшая навестить больного друга. — Она огляделась по сторонам. — Где твой дворецкий? Наверняка он у тебя есть.
— Мне стало невыносимо его присутствие, и я дал ему несколько дней выходных.
— Тогда закрой дверь и пригласи меня в гостиную, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.
— Там стоит человек, наблюдающий за домом. Что он подумает, если ты…
— Мне все равно, что он подумает.
Она прошла в гостиную и устроилась на красном плюшевом диване. Комната была набита всевозможными безделушками и выглядела чересчур женской для столь мужественного мужчины, как Трэвис Грир. Но, будучи подругой его покойной сестры, она знала, что дом достался Трэвису от матери.
— Ненавижу повторяться, но что тебе нужно?
— Я пришла посмотреть, как ты поживаешь в столь трудный для тебя час. — Она скользнула взглядом по мятой рубашке с перевязанным пустым рукавом и мятым коричневым брюкам. Трэвис никогда не отличался особой педантичностью в одежде, но всегда следил за собой. — Глядя на тебя, могу заключить, что дела твои обстоят скверно.
Трэвис немного расслабился.
— Ты не должна здесь находиться, Анна.
Она это знала, но уже почувствовала старое влечение, страстное желание, чтобы Трэвис заметил ее как женщину. Однако он видел в ней только лучшую подругу сестры. Похоже, она навсегда останется в его глазах маленькой девочкой, а он для нее — мужчиной, в которого она давно и безответно влюбилась.
— Ну, раз уж я здесь, мог бы постараться быть поприветливее.
Это из-за Трэвиса она в девятнадцать лет выскочила замуж за Джералда Таунсенда. Брак устроил ее отец. Джералд был на двадцать лет старше Анны. Терпеливый и любящий муж, он никогда не предъявлял жене непомерных требований. Со временем она даже полюбила его по-своему. Но выйти за него замуж согласилась лишь потому, что не могла заполучить Трэвиса.
— Хочешь чаю или чего-нибудь еще? Остальные слуги на месте. Могу позвонить, и нам принесут напитки.
— Ничего не нужно.
Анна с удовольствием выпила бы чашку чая, но у нее дрожали руки, и она не хотела, чтобы он это заметил. Ей и без того пришлось собрать все свое мужество, чтобы явиться сюда.
— Ты изменилась, — сказал он, когда она сняла шляпку и пригладила волосы.
«А ты все такой же красивый, как и был. И не имеет значения, что теперь у тебя одна рука», — подумала она.
— Ты и вправду нормально себя чувствуешь? — справилась Анна. — Я знаю, что ты не шпион. Что ты был и есть верноподданный Англии.