Невеста лунного огня
Шрифт:
И снова. Далекий звук, едва ощутимый. Гул в полу, в стенах.
— Элли? — позвала я. — Элли, ты это слышишь?
Она не чирикнула в ответ. Было тихо.
Дрожь повторилась. Эхо.
Ощущалось странно знакомо.
Я поспешила к двери, выглянула в коридор с окнами. Все было неподвижным, в витражи лился солнечный свет. Я нахмурилась и поспешила по коридору, вышла во двор. Там я снова ощутила дрожь, которая была сильнее. И был четкий, но тихий звук.
Бум. Бум.
Три резких удара. Пауза.
И еще три раза тот же звук.
Бум. Бум. Бум.
— Кто-то… стучит в дверь дома? — я повернулась, посмотрела на двор в поисках нимф или гоблинов. — Кто-то это слышит? — мой голос разносился эхом среди колонн, долетал до пустых окон сверху.
Никто не ответил.
Бум. Бум. Бум.
Я не ходила к входным дверям с того дня, как нашла их, на следующий день после создания платья из лепестков. Но мои ноги помнили путь, и я быстро миновала двор и просторные залы, добралась до огромных двойных дверей. На миг я замерла, глядя на них, хмурясь с неуверенностью.
Бум. Бум. Бум.
Да. Кто-то — что-то — был там. Стучал.
Я сглотнула. Было глупо открывать дверь. Кто знал, что стояло на другой стороне? Монстр мог выбраться из глубин Шепчущего леса. Я должна была развернуться, уйти в свою комнату, закрыть дверь и ждать, пока этот кто-то уйдет по своим делам.
А если кто-то заблудился в лесу? Кто-то искал укрытие от ужасов и теней, заметил брешь среди деревьев, заметил дом и поспешил к дверям, надеясь на помощь?
А если…
— Бриэль? — прошептала я.
Мысль появилась в голове, и я не могла ее прогнать.
Но я не собиралась поступать глупо. Я стиснула зубы, сжала кулаки возле юбки платья, прошла к двери. Прижавшись к дверям ухом, я попыталась различить что-нибудь о том, кто стоял на другой стороне.
Бум. Бум. Бум.
Я отшатнулась. Стук попадал туда, где было мое ухо. Я вдохнула и крикнула:
— Кто там?
Пауза.
— Я не привыкла называть свое имя любому, кто спросит. Я стою на пороге моих друзей. Они должны узнать меня.
Голос был женским, но холодным и низким. Властным. Звук пробирал меня до костей, и я дрожала от того, что была недостойна. Такой голос нельзя было спрашивать, его слушались.
Я заметила, что моя ладонь тянется к засову. Я усилием воли убрала руку и сцепила ладони за спиной.
— Чего вы хотите? — спросила я, надеясь, что голос звучал не так тонко и нервно за дверями, как казалось моим ушам.
Еще пауза длилась дольше первой. Что-то в молчании источало возмущение. Наконец, голос сказал:
— Кто спрашивает это у меня? Моя Семья, — слово было произнесено как имя, — всегда впускалась лордами Орикана!
Я отошла на шаг, хмурясь. Что-то в голосе было неправильным, и я не могла понять. Казалось, он пытался пролезть в мою голову. Слова могли содержать магию? Соблазнять магией?
— Простите, — я говорила четко, хоть голос дрожал, несмотря на мои старания. — Хозяина нет дома. Я не хотела оскорбить, но мне нельзя никому открывать.
В этот раз молчание показалось задумчивым. А потом голос заговорил снова:
— А ты — новая юная невеста лорда Димариса?
Я испуганно вдохнула. Но с чего удивляться? Я была только в Орикане, но лорд Димарис точно жил и имел связи за пределами этого дома. Весть о его браке должна была разнестись.
Я вдруг ощутила себя… маленькой. Очень маленькой. И в клетке. Недавно границы этого странного нового мира казались не такими тесными. Мне даже нравилась свобода здесь, которую я не могла получить под крышей отца.
Но правда оставалась. Я была пленницей. Меня держал тут против моей воли «жених».
Я смотрела на дверь, которая была украшена золотой лепниной в форме лилий и цветов. Мысли кипели, но я не могла придумать, что сказать.
— Твое молчание — уже ответ, — отметил голос за дверью. — Я слышала о тебе. Я думала, что тебе тут может быть одиноко, так что пришла выразить уважение и пожелать тебе добра. Открой дверь и впусти меня! Мы можем посидеть и узнать друг друга.
Я не отвечала. Ладонь сама потянулась к большому засову.
Стоп! Нет, я не хотела этого делать. Голос был властным, но за дверью могло быть что угодно! Я не была дурой. Я отошла и убрала ладони за спину, сцепила их.
— Может, у тебя есть вопросы о твоем муже, — даже сквозь дверь голос был густым, как красное вино. — Я знала дорогого Димариса уже долгое время. Я могу такое рассказать! Прошу, милая, позволь утолить твое любопытство.
Мне снова захотелось открыть дверь. Я сжала ладони сильнее, не давая себе поддаться импульсу. Рот открылся, но слова на губах показались вдруг опасными, словно они могли погубить меня. Словно я отдам то, что не смогу забрать.
— Ты не первая, — продолжил голос. — Боги, сколько невест я посетила за это время!
— Что? — вопрос сорвался шепотом, его нельзя было услышать. Но я зажала рукой рот, мои глаза расширились.
— О, да. Димарис любит смертные игрушки. Милое лицо, соблазнительное тело… у него их много, поверь! — голос уже не старался звучать приятно, а стал острым, как нож. — Три поцелуя он дает, и они пытаются сопротивляться, но он всякий раз ломает их защиту. Когда они умоляют его о четвертом поцелуе, то… ах! Все знают, что тогда.
Я попыталась облизнуть пересохшие губы, но язык стал тяжелым.