Невеста лунного огня
Шрифт:
Я почти видела гнев, кипящий в отце. Когда я была ребенком, когда мама была жива, он хотя бы пытался управлять плохими чувствами в себе. Нынче он не старался. Стоило кому-то хоть немного побеспокоить его равновесие, он открывала врата пыла и выпускал поток на все на его пути. Его не переубедить в таком состоянии. Я сама поняла это с болью.
Я смотрела в ужасе, как отец отвел сжатый кулак, целясь в кривой нос матушки Уллы.
— Нет, отец! — закричала я и бросилась к нему, поймала его поднятую руку.
Он удивленно повернулся ко мне. На миг он почти
— Ты! — прорычал он, повернулся ко мне. Он попытался вырваться, но я держала его руку крепко. Когда он освободится, он ударит. — Ты пустила ее сюда, да! Всегда знал, что ты была маленькой ведьмой, как и твоя мерзкая бабка. Я проклят ведьмами на каждом шагу! Но я покажу. Я научу тебя тому, что случается с теми, кто злобно смотрит на меня.
Он толкнул меня к стене и вырвался из моей хватки. Он поднял другую руку, собираясь ударить ладонью по моему уже пострадавшему лицу. Я закричала и вскинула руки, защищаясь от удара.
Он не опустился.
Я медленно опустила руки, посмотрела на лицо отца. Оно было надо мной, его черты исказились в оскале, который я хорошо знала. Но его глаза двигались в глазницах, полные шока и страха. Его рука застыла в воздухе, дрожала, пытаясь слушаться указаний мозга. Но он не мог пошевелиться.
— Так лучше, — матушка Улла постучала посохом по каменному полу, чуть склонилась и заглянула за моего отца, хитро посмотрела на меня. — Отдохнула, девица? Как насчет чая?
Я перевела взгляд с ведьмы на отца и обратно. Колени дрожали, я выпрямилась и поправила юбку. Отец не двигался. Гнев исходил от него, но он мог шевелить только глазами. Я скользнула боком и прошла к столу, не сразу смогла выдвинуть стул. Я рухнула на стул, словно все силы покинули тело.
— Вот, — матушка Улла опустила одну из моих простых деревянных чашек передо мной. — Выпей это.
Я подняла чашку к губам и сделала глоток. Горький вкус окутал язык, и я чуть не закашлялась от удивления. Но теплая жидкость потекла по моему горлу, и часть страха пропала из тела, а дыхание стало нормальным.
Я взглянула на матушку Уллу. Она пристально смотрела на меня.
— Где… вы нашли чай? — вопрос был странным, учитывая, что отец стоял, застывший, в паре шагов от нас. Но почему-то казалось логичным задать его в этот миг. — Буфет пустой.
— Конечно! — матушка Улла сунула руку в карман из заплаток на бедре и вытащила шелковый сверток. — Я никуда не хочу без него. Никогда не знаешь, где застрянешь на ночь, а чаю захочется.
Она села на другой стул, снова застонав при этом. А потом отклонилась и посмотрела на меня.
— В тебе больше дерзости, чем я думала.
Я поспешила проглотить чай.
— Прошу прощения?
— Ты выглядишь как слабачка, бледная и костлявая, с большими робкими глазами. Я думала, ты сожмешься от ударов. Но ты бросилась на мужчину в три раза больше тебя, зная, что он повернется и ударит тебя. Судя по твоей щеке, он часто тебя бьет. А я сижу и гадаю, как часто ты принимала удары, чтобы другой человек не пострадал.
Я опустила взгляд на темную воду в моей чашке. Я не ответила. Что я могла сказать? Я не была храброй. Если бы я была храброй, Я забрала бы Бриэль и убежала из дома годы назад.
Но матушка Улла задумчиво щелкнула языком, качая головой. Она сняла широкополую шляпу, ее волосы были облаком кудрей в свете огня.
— Валера, — сказала мягко она. — Может, имя тебе и подходит, — она вдруг села прямее и широко открыла глаза за морщинами. — Ах! Начинается.
Ведьма громко застонала, вставая на ноги, а потом проковыляла к окну кухни, встала на носочки, прижавшись носом к мутному стеклу. Меня мутило. Я отставила чашку, пока не пролила содержимое из-за дрожи пальцев.
— Закат, — сказала старушка. — И… да. Они тут.
Я поспешила к окну и выглянула поверх плеча матушки Уллы. Я видела только знакомый огород, заросший сорняками, фруктовые деревья, ставшие прутьями с испорченными листьями, и узкая тропа, ведущая к калитке, которая покосилась на петлях. Все казалось нормальным, мрачным в свете сгущающихся сумерек.
Я охнула. Глаза меня обманывали? Мой уставший разум выдумал силуэт размером с сурка, который быстро промчался мимо калитки, едва заметный сквозь прутья. Силуэт, похожий на согнутого человечка с ушами, похожими на крылья летучей мыши?
— Гоблины, — прорычала матушка Улла, будто это было ругательство, и сплюнула на пол. — Мелкие заразы.
Я попятилась от окна, едва дыша. А потом мои глаза расширились.
— Бриэль! Она пришла домой?
Сердце дрожало от страха, ведьма покачала головой.
— Не переживай за нее, — сказала матушка Улла, все еще вытягивая шею и глядя во тьму сада.
— Она еще там? — я шагнула к двери и замерла. Я не видела и не ощущала чары защиты, которые наложила матушка Улла. Но я как-то ощущала, словно врезалась в барьер — не волшебный, а в стену своей трусости. Что будет, если я открою дверь, если выгляну наружу? Меня унесут гоблины? Это казалось невероятным, но… я не могла отрицать ужасную фигурку, которую только что видела. Гоблины были там этой ночью.
А мой возможный жених? Он был из их числа?
«Видишь, — с горечью сказала себе я, опустив руку с засова двери. — Матушка Улла ошибается. Ты не храбрая. Ни капли».
Но Бриэль…
Я ощутила на щеке взгляд ведьмы. Я бросила взгляд на нее, поймала задумчивый взгляд старушки. Левая бровь матушки Уллы чуть приподнялась, глаза блестели в волшебном свете огня. Она хмыкнула и проковыляла к столу на кухне.
— Фейри не интересует твоя сестра этой ночью, — она опустилась на стул. — Они могут ее помучить ради веселья, но Клятва защищает ее от настоящего вреда. В худшем случае, она напугается и вернется домой утром с мозолями на ногах и голодная, — она уперлась локтем в стол и кивнула на другой стул. — Присядь, девица. Ты хочешь, чтобы она вернулась завтра и увидела сестру?