Невеста Льва (Заложница страсти)
Шрифт:
Подозрительным казалось и поведение Блэкхита, когда Завоеватель отдал руку Арианы Норманнскому Льву. Тот лишь выразил устный протест. Будь Лайон на его месте, он бы сражался до последнего, чтобы сохранить такую красавицу, как Ариана, и такое богатое поместье, как Крэгмир. Поэтому Лайон не доверял своему вассалу. Тот казался слишком пассивным, слишком покорным переменчивой, как морской ветер, судьбе. Что он задумал?
— Я удивлен, что вы появились в Крэгмире в день моего прибытия. У вас срочное дело ко мне, не требующее отлагательств?
Эдрик, прищурившись, укоризненно взглянул на собеседника:
— До меня дошли слухи, что вы возвращаетесь,
В словах сакса звучал неприкрытый вызов. Если Лайон обидел девушку, он заплатит за это.
Норманнский Лев не успел ответить: в двери появилась Ариана, прибывшая с остальными рыцарями. Взглянув на соперников, она замерла от ужаса, а ее сердце ушло в пятки. Что здесь делает Эдрик? Подозревает ли Лайон, что, находясь в монастыре, его жена все эти годы виделась с Блэкхитом?
Собрав всю свою волю в кулак, девушка попыталась непринужденно улыбнуться:
— Лорд Эдрик, что привело вас в Крэгмир? В Блэкхите все в порядке?
Сакс впился глазами в лицо бывшей невесты. Впервые за пять лет он видел ее при свете дня. Во время тайных свиданий в аббатстве густые виноградные лозы и железные прутья решетки скрывали ее, а темнота позволяла видеть лишь светлое пятно вместо лица.
«Господи, да она настоящая красавица», — думал Эдрик, оглядев девушку с ног до головы, и от страсти у него перехватило дыхание. Еще в детстве Ариана обещала превратиться в прекрасную даму и, повзрослев, оправдала надежды. Такой красавицы сакс не видел никогда. От мысли, что это чудо принадлежит Норманнскому Льву, человеку, не стоящему даже ее мизинца, Эдрик стиснул зубы. Ариана должна стать его, женой Блэкхита, саксонского дворянина, а не норманнского завоевателя. Лайон переводил взгляд с Арианы на Эдрика, задумчиво нахмурившись. Он чувствовал, что между ними существует некая тайная связь. Но какая? Неужели его жена еще желает Эдрика? Взглянув на напряженное, искаженное страстью лицо саксонского лорда, норманн моментально все понял. Блэкхита не просто интересовала его жена. Он хотел ее, желал страстно.
Теперь все встало на свои места, словно разноцветные камешки, в беспорядке валяющиеся на полу, сложились в картинку. Аббатиса не солгала. Ариана действительно встречалась с мужчиной, которого звали… Эдрик Блэкхит.
— Моя дорогая супруга устала после долгого путешествия, лорд Эдрик, — мягко проговорил Лайон и сделал знак Кину, находившемуся неподалеку. — Проводите леди Ариану в нашу спальню.
Сенешаль почтенно поклонился.
— Добро пожаловать домой, миледи. Мы очень рады, что вы вернулись к родному очагу.
— Спасибо, Кин. Я очень счастлива оказаться дома, — промолвила девушка, затем повернулась к Лайону. — Я вовсе не устала, милорд. Лорд Эдрик так и не ответил на мой вопрос. Пускай он говорит, а я тем временем утолю жажду. — Потянувшись к кувшину с элем, она улыбнулась саксу и спросила: — Все ли в порядке в Блэкхите?
— Блэкхит процветает, миледи, — ответил его владелец, украдкой следя за Лайоном, который, казалось, сдерживается из последних сил, стараясь не сорваться.
Ариана, несомненно, осталась такой же острой на язык, как и была, монастырь ничуть ее не изменил. Эдрик от души надеялся, что ей не придется страдать. Похоже, лорд Лайон не станет терпимо
— Простите нас, лорд Эдрик, — небрежно бросил норманн. — Моя жена не осознает, как устала. — Ариана вскрикнула в отчаянии, когда рыцарь поднял ее на руки. — Пожалуйста, дождитесь, пока я не уложу супругу в постель.
Девушка открыла было рот, собираясь выразить протест, но, бросив взгляд на лицо Лайона, передумала. Мужчина стиснул зубы, и черты его лица словно окаменели. Поднимаясь по узкой каменной лестнице, ведущей на второй этаж, он молчал. В отличие от большинства замков того времени, в которых комната хозяина была огорожена от большого зала кожаными занавесками, отец Арианы построил отдельную комнату для отдыха и спальню. Они находились над огромным помещением, где на каменных плитах на подстилках спали рыцари.
— Милорд, поставьте меня, — взмолилась девушка, тщетно пытаясь или поудобнее устроиться, чтобы металлические доспехи больно не врезались в тело, или соскочить. — Я не думала, что норманны могут быть такими жестокими.
Лайон ничего не сказал, продолжая быстро подниматься по лестнице. Войдя в свои покои, он опустил Ариану и свирепо на нее взглянул. Когда Лайон заговорил, его голос звучал на удивление спокойно:
— Не кажется ли вам странным, что Эдрик объявился в Крэгмире именно сегодня, в день нашего приезда? Мне это кажется подозрительным.
Ариана с трудом сглотнула.
— Подозрительно? Что же странного или подозрительного в том, что вассал заехал нанести визит своему господину?
— Вы думаете, что я настолько глуп, миледи? Я знаю, что лорд Эдрик и есть тот мужчина, с которым вы тайком встречались. Стоит только взглянуть на его лицо, и сразу становится ясно, что он все еще желает вас.
— Нет, милорд! — горячо произнесла Ариана. — Это ложь! Я…
— Молчите, баронесса! — загремел Лайон. — И не бойтесь. Я не собираюсь убивать вашего любовника. Признайтесь, и я пощажу его и… вас.
— Если вы нас убьете, вы загубите невинные души и возьмете на себя грех, — едва слышно проговорила девушка, и ее голос дрожал от страха.
Она очень плохо знала этого норманнского воина, и еще хуже она представляла, на что он способен. Мужчина едва сдерживал себя, и наследница Крэгмира решила сказать правду. Умолять она никогда не умела.
— Это правда. Эдрик приезжал ко мне в монастырь, но мы встречались, находясь по разные стороны запертых ворот. Мы даже не касались друг друга, а просто разговаривали. Ни о какой любовной связи речи идти не может. Лорд Эдрик думал обо мне, тогда как мой собственный муж позабыл о моем существовании. Если бы не приказ короля Вильгельма, вы бы оставили меня в Сент-Клере на веки вечные.
«Господи, как она прекрасна в гневе!» — восхищенно думал Лайон, не отрывая восторженных глаз от Арианы. Рыцарь ощутил знакомое напряжение внизу живота. В нем зарождалось желание. На белых щеках девушки выступил румянец, зеленые глаза сверкали драгоценными изумрудами, а грудь вздымалась и опускалась от гнева.
— Вы были совсем ребенком, когда мы поженились. Что же мне оставалось делать с вами? — стараясь говорить как можно спокойнее, произнес Лайон. — С первых минут нашей встречи я понял, что у вас сильный и непокорный характер. Мне казалось, что монахини научат вас смирению и послушанию, да и многому другому, что должна уметь женщина.