Невеста маршала Дрейконвиля
Шрифт:
Его янтарные глаза, казалось, запылали огнём от плохо сдерживаемого гнева. Мокрые волосы спадали по плечам большими сосульками, по которым сейчас стекали тоненькие струйки воды, скользя вниз по загорелой коже.
Так, не время восторгаться внешними данными, тем более дракона! Я мысленно вернулась к его вопросу и задалась новыми двумя. Неужели он всё знает? Проследил за мной? Щёки запылали от жара и наверняка даже стыда. Ведь мне отчаянно не хотелось врать, но и сказать правду я не могла. Наверное. Потому как и сама не определилась, стоит ли вообще сотрудничать с леди Тайпан и нужно ли быть честной с маршалом Дрейконвиля,
А дракон тем временем приблизился, громко шлёпая босыми ступнями по полу.
– Так, значит, решила отмолчаться?
– Э-это не ваше дело! – Я неосознанно шагнула назад и упёрлась спиной прямо в дверь. А его рука яростно ударила рядом с моей головой.
Раздался оглушающий хруст. Краска и древесные опилки крупными хлопьями посыпались на пол, я же зажмурилась и втянула голову в плечи.
– Не моё, значит? – пророкотал он, негодуя. И это ещё слабо сказано.
Его голое тело почти касалось меня, а я могла лишь растерянно смотреть перед собой, не осмеливаясь опустить взгляд. Показалось ли, но на мгновение тёмная загорелая драконья кожа отступила, являя взору белую, исполосованную жутчайшими шрамами.
Я растерянно моргнула.
А дракон, видимо, совладал со своими эмоциями и потому отошёл от меня на несколько шагов. Повернулся спиной.
Нет, всё-таки примерещилось. Ведь подобные шрамы я уже видела у… Нет! Быть этого не может! Помотала головой и попыталась припомнить, о чём мы только что говорили.
– Ну так что? Будешь молчать? – дракон продемонстрировал мне бумажный свёрток, зажатый между пальцами его правой руки. – Или я прочту?
Когда он успел?!
– Стойте! Это личное! – вскричала я и бросилась вперёд, пытаясь выхватить записку. Получилось слегка неуклюже, потому как я налетела на маршала сзади и вынужденно обняла, чтобы не упасть.
Но я опоздала. Мой несносный жених к тому моменту уже раскрыл бумажку и стал читать:
– Большой механический рукав железный, скобы десятого размера, втулки, пять штук, алюминиевая конструкция по типу «ферма» для мистера Золиуса. Мехонарские чушки для переплавки на семнадцатое… – он поднял бумажку вверх так, чтобы я не дотянулась, и посмотрел на меня с сомнением. – Что это?
Я же быстро высчитала в уме, пользуясь нашими правилами переписки с Зитом, когда нужно было скрыть реальную информацию от конкурентов, выделив слова «рукав», «десятого», «пять», «конструкция», «ферма», «Золиуса», «семнадцатое».
Получается, Зитан будет ждать меня на ферме у Золиуса? В семнадцать часов, что ли? Или же Варн нарушил порядок чтения, и я неправильно посчитала шаг: слово через два? И понять бы, когда это будет? Завтра?
Глядя на мой задумчивый вид, жених явно начал о чём-то догадываться.
– Э-это старый список дел, – поспешила заверить я. – Отдайте, это моё!
– Если это старый список дел, то зачем он тебе теперь, когда ты уезжаешь? – дракон не унимался и отдавать записку не спешил.
Более того, он поднял руку ещё выше, явно забавляясь моими попытками дотянуться, при которых я елозила по его практически голому телу, если не считать полотенца. Когда же я это поняла, то не удержалась и оттолкнулась от него что было сил, сделала шаг назад и обиженно скрестила руки на груди. Неприятное осознание того, что мною попросту манипулировали в угоду похоти, разозлило ещё больше.
– Я… мне нужно закончить
– Если я узнаю, будто ты замышляешь что-то против меня… Я тебя убью, ясно?! – зло процедил он сквозь зубы.
От изумления я даже рот приоткрыла! Хотела тут же возразить, чем он и воспользовался, буквально впившись в мои губы яростным поцелуем: неприятным, болезненным, приносящим только лишь отвращение в сухом остатке.
И…
Да! Я его укусила! Чтобы поскорее прекратить эту пытку… А ещё попыталась оттолкнуть от себя, правда, чуть сама не упала, потому как он, оказывается, меня даже не держал. Пятясь назад в попытке удержать равновесие, я не преминула сплюнуть капли крови из разбитой губы, прежде чем выдала с отвращением:
– Никогда в жизни больше не пытайтесь меня поцеловать! Иначе… Кто знает, чем я намажу губы, чтобы отделаться от такого несносного жениха? Ведь как известно, мехонарский яд смертельно действует только на драконов. Уж вам ли не знать?
И ещё подлила масла в огонь:
– И кстати, если вы что-то замышляете против меня и Эрша, – я сделала театральную паузу (сама от себя не ожидала), – то я вас убью.
Всё. Оставаться после сказанного в его покоях бессмысленно. Метнулась к двери, пока он меня не остановил или попросту не придушил… Открыла дверь и с гулко колотящимся сердцем выскользнула наружу. Единственная на тот момент мысль заполонила собой весь мой мозг: «Поскорее бы убежать подальше!»
Осознание того, что именно я сказанула маршалу Дрейконвиля, случилось позже, гора-а-аздо позже, чем следовало. От испытанного запоздалого страха меня кинуло вначале в жар, затем в дрожь, и даже стало знобить. Хорошо, что к тому моменту я уже успела покинуть восточный корпус королевского замка и нырнуть в холл основного здания, в котором размещались почётные гости-зверолюди.
Устало прислонившись к двери спиной, выдохнула от маленького облегчения и из-за ослабевших ног сползла на пол. Чудом не заплакала.
– Боги, что же я натворила… – проронила тихонько, обняла колени руками и спрятала лицо в этаком коконе, добавив бредовое: – Вот бы я была бабочкой, всё было бы гораздо проще…
– Тогда бы вам пришлось первую половину жизни провести как паразит, ползая по дереву, – услышала я чьи-то надменно-поучительные слова. Гулкое эхо разнеслось по громадной лестнице и квадратному залу, устеленному зелёными коврами и украшенному геральдическими полотнами, а ещё мраморными бирюзовыми колоннами.
Вдалеке скрытая от моего взора зверолюдка продолжила:
– Но, что ещё ужаснее, ваша жизнь была бы столь же коротка, как у них… Этих безмозглых насекомых. Разве вы так не считаете?
– Кто здесь? – спросила я с нажимом. Ибо сил заниматься бессмысленной перепалкой попросту не было.
Тем более мне не хотелось вставать и идти по залу, подниматься на второй этаж, чтобы увидеть стоящую возле резных перил какую-нибудь очередную горделивую особу, решившую поумничать. Ведь на утешение это явно не смахивало. Особенно если учесть звучащий в голосе сарказм.