Невеста миллиардера
Шрифт:
– А что сказать Эйдену?
Они сидели в роскошном ресторане, где официанты, как бабочки, порхали вокруг Табиты, то подливая вина в бокал, то раскладывая на коленях большие белоснежные салфетки.
– Тебе не придется ничего говорить.
Но Табита не успокоилась. Она уже про себя решила, что первым же делом позвонит Эйдену.
Пусть лучше он узнает все от нее.
– Скажешь ему, что тебе сделали предложение, от которого ты не смогла отказаться.
– Но можно по крайней мере сказать ему правду, что
Завье прищурился.
– Он ведь все равно узнает, - не отступалась Табита.
– В конце концов, сама идея изначально принадлежала ему.
– Так и быть, - смилостивился Завье.
– Но только Эйдену. Я не шучу, Табита, больше ни одна живая душа не должна об этом знать: ни твоя лучшая подруга, ни твоя парикмахерша, ни даже твои родители.
Табита крепче стиснула в руках бокал.
– Мои родители умерли.
Если она и ожидала от Завье сочувствия, то она его не получила.
– Что ж, по крайней мере тебе не придется им врать.
Шокированная, Табита открыла было рот, чтобы возразить, но Завье разошелся:
– Недаром вы с Эйденом сдружились. Ты такая же, как он.
– Мы совсем не похожи, - запротестовала Табита.
– Похожи, еще как. Ни тебе, ни ему не пришлось беспокоиться о выплате кредита. Ведь твой дом достался тебе по наследству?
– Да при чем тут это?
– А при том, что это в какой-то мере объясняет твое легкомысленное отношение к деньгам, то, почему до сегодняшнего дня ты жила, потакая своим капризам. Должно быть, легко заниматься танцами, когда не нужно думать о выплатах, заботиться о крыше над головой.
– Какой же ты жестокий!
– сердито воскликнула Табита, но Завье лишь пожал плечами.
– Я реалист.
– Жестокий реалист.
– Возможно.
– Завье наклонился вперед и заговорил, понизив голос:
– Мы повстречались на свадьбе. Любовь поразила нас внезапно, и мы потеряли голову. Мы потрясены и находимся на седьмом небе от счастья.
– Барабаня пальцами по столу, Завье на одном дыхании выпалил эти пошловатые банальности, а затем откинулся на спинку стула.
– Вот история нашей любви, которую мы всем будем преподносить. И никаких отступлений от текста, никаких вольностей без предварительного совместного обсуждения.
– А твоим родителям это не покажется странным?
– Табита прикусила губу, отказываясь верить, что все так просто.
Завье пожал плечами.
– А почему это должно показаться им странным? Эйден тебя представлял только как свою подругу.
– Любовь поразила нас внезапно, и мы потеряли голову...
– напомнила Табита.
Завье поднес свой бокал к ее бокалу.
– ...мы потрясены и находимся на седьмом небе от счастья, - закончил он, чокнувшись с Табитой.
– Вот и умничка, все усвоила.
Как ни странно, но любая похвала Завье вгоняла Табиту в краску.
– Пока мы играем спектакль, нам
– Кстати, о твоих родителях. Как мы им скажем?
– осмелилась поинтересоваться Табита, но смешалась и умолкла, потому что к столику подошел человек с лучезарной улыбкой на лице.
– Все в порядке, месье Чемберс?
– Было заметно, что хозяин ресторана трепетал от восторга: ведь его заведение почтила своим присутствием такая важная персона.
– Честно говоря, нет, Пьер!
– По залу ресторана прокатился звучный голос Завье, в котором слышались высокомерные интонации человека из высшего общества. Все с интересом обернулись, чтобы не пропустить импровизированного шоу, а Табита сжалась на своем стуле.
Пьер щелкнул пальцами, и перед ним выстроились встревоженные официанты.
– В чем проблема, месье?
Завье внезапно расцвел в улыбке. Он через стол потянулся к Табите, и она покраснела еще больше. Взяв ее ладонь в свою, Завье запечатлел на ней долгий поцелуй, и прохладное прикосновение его языка вмиг избавило Табиту от смущения.
– Проблема в том...
– манерно растягивая слова между поцелуями и неотрывно глядя Табите в глаза, начал Завье.
– Oui?
– выжидательно спросил Пьер, отчаянно желая угодить.
– ...что нет шампанского. Скажи-ка, Пьер, ну как можно предлагать руку и сердце без твоего лучшего шампанского?
Сразу защелкали пальцы, послышался звук откупориваемых бутылок, зашипело вспенившееся шампанское и посыпались поздравления.
Завье между тем извлек из внутреннего кармана пиджака крошечную бархатную коробочку.
– Я еще не дала согласия, - яростно зашептала Табита через весь стол.
Он взял ее руку и сжал ее пальцы вокруг коробочки.
– Об этом потом.
Руки не слушались Табиту, но она все же расстегнула замочек, и коробочка раскрылась. В свете свечей она увидела кольцо с необыкновенно темным, необыкновенно крупным рубином без малейшего изъяна, совершенным по форме.
– Ты, кажется, удивлена.
Табита нервно сглотнула, затем, памятуя об устремленных на них взглядах, завладела его рукой.
– А разве не за это ты мне платишь?
Завье холодно рассмеялся.
– К кольцу есть колье. Предполагается, что я подарю его своей жене на сорокалетие нашей свадьбы.
Чтобы прошептать это на ухо Табите, Завье близко склонился к ней. В эту минуту ни у кого не возникло бы и тени сомнения в том, что перед ними влюбленная пара.
– Я позаимствовал кольцо на время. По заключении сделки я заменю его другим, равноценным по стоимости. Это фамильная драгоценность, она должна остаться в семье.
В сказанном не было злого умысла. Завье не хотел обидеть Табиту. Он просто констатировал факт.
Но у Табиты на глаза по непонятным для Завье причинам навернулись слезы, заметив которые он просто ахнул от восторга.