Невеста на службе
Шрифт:
того, что не была готова, так еще и отказывать Максу на глазах у репортеров не хотелось. Вряд
ли журналисты сотрут такую сенсацию из памяти своих видеокамер — это вам не объятия у
двери с невестой. — Рэйя на меня немного обижена, и мне кажется, что пригласи я ее на
свидание — откажется. Так что хотелось бы, чтобы вы в некотором роде повлияли на свою
дочь, — Макс засмеялся, показывая, что пошутил, но мама так взглянула на меня, что стало
понятно — откажись я на ее глазах
Максимилиан повернулся ко мне, мне пришлось улыбнуться ему в ответ. — Рэйя, давай
сегодняшний вечер проведем вместе?
Я с горечью вспомнила о том, что сегодня должны была встретиться с Виктором, но отказать
принцу не могла — в одну сошлись все причины: и близость журналистов, и присутствие
родителей, и тот факт, что с Максимилианом следовало объясниться.
— Конечно, Ваше Высочество! — надеюсь, я выглядела счастливой.
— Вот и замечательно, — надулась от гордости мама. — Наконец-то, прошли те времена, когда
моя дочь была непослушной девчонкой.
— Скажите, маменька, — вспомнив книги, которыми меня потчевали в детстве (исключительно
классика, развлекательная литература даже в пять лет в мои руки не попадала), встряла я. — А
можете ли вы припомнить хотя бы один случай моего непослушания? Только давайте обойдемся
без фантазий и тех историй, в которых я еще на горшок ходила.
Настроение у моей матери было превосходное — еще бы, она в центре внимания, света в
столовой стало немного меньше, что позволяло ей выглядеть моложе, да и про Марика удалось
вставить пару слов. Принц, незаметно для самого себя почти пообещал моей матери сводить ее
воспитанника в театр. К слову сказать, пышнотелый Марик уже настолько освоился перед
камерами, что усиленно налегая на сливовый пирог, вставил несколько реплик, разбавив этим
стройную мамину речь. Поэтому она, ослепительно улыбаясь, проворковала:
— Конечно, дорогая. Например, в одиннадцать лет тебя провожал домой этот пренеприятный
мальчишка из соседнего двора, хотя я ясно дала понять, что общаться с противоположным
полом тебе рановато.
Я до сих пор помню этого застенчивого мальчика, который плелся позади меня и настойчиво
просил разрешения понести портфель. Из-за его симпатии меня заставили выучить три
огромных произведения для фортепиано за один день.
Максимилиан закашлялся. В его прошлом точно уж присутствовали и более серьезные
прегрешения, и потому эта ситуация ему серьезной показаться не могла. Как и большей части
телезрителей.
— Я считаю, не такой уж это и страшный проступок, — улыбнулся принц. Но поглядывал на
мою мать уже с легкой задумчивостью, наверное, понял, что все заявления о моей
непоседливости
настойчивое желание поджечь шторы. Да-да, но руководила мной не охота устроить пожар, нет, мысли мои занимал исключительно научный интерес. Мне хотелось узнать, как быстро
разгорится ткань. Она была очень плотная, знаете, похожа на плащевку, и не горела, а тлела.
Самое интересное, что я к этому опыту серьезно готовился — отыскал где-то зажигалку, учился
ей пользоваться.
Я представила маленького мальчика в богатых одеждах, который спрятался ото всех нянек и
старательно чиркал колесиком зажигалки. Отчего-то, четырехлетний принц в моих мыслях
представал лопоухим, курносым и лохматым, и чем-то неуловимо напоминал мальчишку, который когда-то хотел меня проводить. Меня затопила волна нежности, но не к Максимилиану, а к тому ребенку из моих мечтаний, который так хотел провести опыт.
— Как мило, — проворковала моя мать, но с таким видом, что было понятно — будь
Максимилиан ее сыном, ему бы пришлось туго. Возможно, его бы даже отлупили. Хотя о чем
это я? Его бы точно отлупили. — Мальчики такие непоседы, но спешу заметить, Марик —
идеальный ребенок.
Противный Марик, пользуясь тем, что внимание камер направлено на принца и мою мать, показал мне язык.
— Судя по вашему примеру из прошлого, Рэйя тоже была, да и остается идеальной, — хохотнул
принц. — Только уже не ребенок.
— Вы правы, — криво улыбалась Виттория. — Но чего стоит даже ее демарш с этой глупой
секцией борьбы! Разве это занятие для девочки?
Я с силой сжала в левой руке вилку, и удивительно, что она не погнулась.
— Ты занималась борьбой? — натянуто улыбнулся Максимилиан. Он видел, что встреча
приобретает негативный оттенок, и спешил сменить тему. Глубоко вздохнув, я постаралась
успокоиться, но ответить мне не удалось.
— Конечно, занималась! — мать раздраженно бросила приборы в тарелку. Я досадливо
поморщилась — этот дешевый спектакль когда-то знаменитой актрисы был совсем некстати. —
Это сразу понятно, ведь сейчас она не играет в императорском оркестре, а работает в этом
СИБ, — название службы, которая денно и нощно защищает ее покой, Виттория прямо-таки
выплюнула, интонацией демонстрируя все презрение, которое испытывала к месту моей
работы.
— Дорогая, — проснулся отец от своих мечтаний. — Сейчас не лучшее время для выяснения
отношений.
— Да, наверное, — блеснула глазами моя мать, но приборы опять взяла в руки и попыталась
улыбнуться. Вышло у нее это преотлично, то ли и впрямь талант не пропьешь, то ли не таким