Шрифт:
ГЛАВА 1
От оглушающего звона будильника я подскочила и больно ударилась головой о полку. Давно следовало ее снять, но вот руки никак не доходили. Чертыхаясь и почесывая макушку, вышла в коридор, и, наверное, всеми частями тела по очереди сбивая имеющиеся в доме углы, направилась в ванную. Из соседней спальни тут же выглянул мой сосед.
— Рэйя! Твой будильник опять меня разбудил!
— Заведи себе отдельную квартиру, — посоветовала я и скрылась за дверью.
Утром я всегда ненавижу весь мир, поэтому ворчание скорее дань привычке, нежели настоящее желание
За пять лет многое изменилось, например, я обрезала косы, обзавелась внушительным гардеробом, и стабильной заработной платой. К тому же, жители нашего района к грозному на вид пришельцу с планеты ЛошТан-Ага уже попривыкли, так что ничего не мешало нам разъехаться. Но новую квартиру ни он, ни я не искали. С моей стороны банально отсутствовало время на поиски, а со стороны Клюгера явно просвечивала лень. Поэтому нам оставалось жить вместе, беззлобно переругиваясь по утрам.
Из ванной я вышла, закутавшись в полотенце, и смотря на мир позитивнее. В целом, начала склоняться к мысли, что есть в нем что-то положительное. Например, запах кофе. Клюгер с довольным выражением лица (которое я не могла понять, помня, что сейчас пять часов утра), крутился возле плиты, сооружая безразмерный бутерброд и попутно следя за варящимся в турке кофе.
— Я чего-то не знаю? — уточнила я, присаживаясь на стул в углу. Кухня у нас была маленькая: плита на две конфорки, три узких шкафчика, небольшой стол и два стула прижимались к стене и оставляли лишь небольшой проход, как правило, всецело занимаемый Клюгером. Иногда я благодарила Вселенную за то, что у него, как у обычных крокодилов отсутствует хвост, иначе нам бы пришлось выставить в коридор не только холодильник, но и большую часть и так немногочисленной мебели. Пожалуй, тогда бы в кухне возможно было оставить только стул.
— Еще бы, тебя же постоянно нет дома…О нет, он все-таки убежал! — Клюгер с досадой перелил горячий напиток в чашку и поставил передо мной. — Сегодня я иду на собеседование.
— Я уже в предвкушении, — хмыкнула я.
Как инопланетного пришельца, правительство на протяжении пяти лет безуспешно пытается пристроить Клюгера на работу. Из Миграционной службы ему раз в неделю стабильно звонят с вопросами о трудоустройстве и угрозами депортации из империи. И вот для того, чтобы успокоить настырных тетенек с противными голосами и букетом неврозов (эй, это мнение Клюгера, сама я этих тетенек ни разу не встречала), он регулярно договаривается с фирмами о собеседовании, благополучно их проваливает и продолжает бездельничать дальше, зарабатывая на каких-то сайтах. Надеюсь, что сайты эти не запрещенные, иначе хорошим же правоохранителем я предстану перед своим начальством, в случае, если все выяснится.
Но одними разговорами Клюгер не ограничивается. Особый трепет у него вызывает написание жалоб на дискриминацию инопланетных существ, которые он направляет в ту же самую Миграционную службу, таким специфичным образом мстя тетенькам за собственное беспокойство и выбивая себе внушительные компенсации.
— Ты не представляешь в каком предвкушении я, — признался Клюгер и, устраиваясь напротив меня за столом, одним движением забросил необъятный бутерброд в рот. Прожевав, сосед продолжил. — В этот раз я предстану перед ними отчаявшимся беженцем, до смерти желающим получить эту должность. И твой будильник пришелся как раз кстати — в 6 часов утра я от нетерпения выломаю им входную дверь.
— Не перестарайся, — я расхохоталась, представив лица охраны, когда Клюгер, скромно улыбаясь во всю свою крокодилью пасть, содержащую около семидесяти зубов, вломится в их офис. — Надеюсь, меня не вызовут на твое задержание.
— Думаю, после такого демарша миграционка от меня надолго отстанет, — Клюгер перегнулся через стол, выхватил у меня чашку с остатками кофе и быстро опустошил ее. — Надо делиться.
— По-моему, ты и так слишком уж бодрый.
— Для моей сегодняшней роли бодрость должна прямо-таки зашкаливать, — сосед вдруг посерьезнел. — Не понимаю, как ты можешь вставать так рано каждый день? Ты должна сказать своему начальству, что это ущемляет права! Твой график — это же форменное издевательство! Вот поэтому я и не желаю работать официально — из-за невозможности приходить на работу хотя бы к десяти часам.
— Чьи?
— Что «чьи»?
— Я спрашиваю, чьи права ущемляются?
— Да, черт возьми, например, мои!
— Только если так, — я встала со стула и протиснулась мимо Клюгера, занимающего до ужаса
много места. — Советую обратиться в Межгалактический суд по защите прав существ с иных
планет. По-моему, это как раз в их компетенции.
— Думаешь, подействует? — как ни странно, к моему предложению сосед отнесся вполне
серьезно. Стараясь не смеяться, я утвердительно покачала головой.
— Смотри не опоздай на собеседование.
Когда я, уже облачившись в черную форму Службы имперской безопасности, заглянула в
кухню, Клюгер, высунув от усердия язык, вычерчивал что-то на криво оторванном листе
бумаги. Черновики своих жалоб сосед писал исключительно от руки и затем подшивал в
отдельную папочку.
На планете Фрибрин — главной планете Ригаринской империи, занималось весеннее утро.
Серое, неприятное, но уже пахнущее той самой, настоящей весной, которая будоражит молодые
сердца, заставляя совершать необдуманные поступки. Той самой весной, пробуждающей в
пришельцах из Иделльской Галактики первобытные инстинкты и превращающих их в жестоких
насильников и убийц. Той самой, которая напоминает о детстве и заставляет мыслями
возвращаться к путешествиям по лужам и стрельбе из деревяшек.
Радостные воспоминания из детства у меня отсутствовали, а со своими инстинктами удавалось
справляться без особых проблем, поэтому с грустью подумав о том, что работы теперь