Невеста на троих. Надежда на счастье
Шрифт:
– Всё потому, что кто-то слишком нетерпелив и совсем не обращает внимания на мои вопросы, - сиреневые губы капризно надулись, хвосты нервно дёрнулись, один из них слегка хлопнул нахала по руке, которую он запустил под кофту.
Всё внутри ремлинга восставало против такого обращения, но он лишний раз напомнил себе, что имеет дело со свободной девушкой, а не с рабыней. Хвосты деррканки скользнули по его ногам, погладили спину, один из них прошёлся по бёдрам совсем рядом, почти... "Какие полезные конечности!", - Саншалинг
– Хорошо, но я предупреждаю, тебе это может не понравиться.
Он не собирался во всех подробностях рассказывать ей о системе наказаний ремлингов. Ей совсем не обязательно знать, что с помощью вполне безопасной на вид штуковины можно пытать, и никто из женщин такое не выдержит.
– У каждой расы есть свои физиологические особенности, - зашёл издалека Саншалинг.
– Молодые ремлинги, например, почти не контролируют свои плотские желания. Слишком уж они легко возбуждаются. Обычно они понимают, что происходит, когда уже слишком поздно и остановиться невозможно.
Деррканка вопросительно приподняла брови.
– Поэтому для девушек придумали оньг. Это специальные скобы из сплава металлов, пропитанных магией. Их устанавливают снаружи на женские половые органы, что делает проникновение невозможным.
– И как это работает?
– При возбуждении артефакт впивается в набухшую плоть и причиняет боль, помогая вовремя сбросить возбуждение. Инлинг уже дважды проштрафилась и оба раза с Тауном, а платит за неё моя семья. Я люблю сестру, но во всём должна быть мера, тем более она может удовлетворять свои потребности в гареме.
Он искоса взглянул в лицо Кэрри. Её щёки порозовели, а глаза возбуждённо мерцали. Из-за отсутствия в них зрачков он не понимал, куда она смотрит, но решил подумать об этом позже.
– Пойми, оньг не мешает жить, но дисциплинирует и причиняет некоторые неудобства, поэтому Инлинг придётся тратить больше сил на самоконтроль ближайшие десять дней, а она этого не любит.
Пока он рассказывал, Кэрри внимательно слушала, задумчиво перебирая длинные жгуты его алых волос. Саншалинг едва не замурлыкал, когда поймал слишком уж пристальный взгляд деррканки.
– А что для юношей?
– пальчики сжались на его волосах, причиняя лёгкое неудобство.
– Как их учат себя контролировать?
– Молодым ремлингам ставят уньг, который, как чехол, обнимает половой орган. При увеличении больше разрешённого размера, артефакт сжимается и причиняет боль, заставляя успокоиться. Я тоже такой носил, пока обучался в воинской школе.
Кэрри заметно расслабилась, и теперь в её взгляде появилось сочувствие. Саншалинг потянулся к ней за утешением после неприятных воспоминаний, но деррканка грациозно поднялась и погладила его по щеке.
– Спасибо тебе за рассказ, но завтра рано вставать, а мне ещё надо выполнить задания и выспаться.
Ремлинг почтительно поклонился и направился к
ГЛАВА 2 Горькая расплата за сладкое
Саншалинг с нежностью перебирал приспособления, необходимые для наказания Инлинг. Он намеренно оттягивал этот момент. Ему хотелось насладиться им в полной мере, а сестра мучилась ожиданием. Носить оньг она ненавидела всей душой. Слишком это больно и унизительно для избалованной ремлингки.
По пути в покои сестры Саншалинг придумал пару дополнительных развлечений и уже в прекрасном настроении толкнул её дверь. Все дома в Ремне проектировались по одному шаблону: большой зал с узкими диванчиками вдоль стен, в центре квадратное ложе под ярким узорчатым покрывалом, усыпанное подушками. Рядом несколько столиков на коротких ножках.
Такое большое ложе отлично подходило для занятий любовью, развлечений и наказаний. Жертву всегда можно было привязать к угловым столбикам. Спали ремлинги каждый у себя.
Стены в домах Ремны затягивали расписной тканью или бумагой, а закрепляли их узкими полосками дерева, образующими квадратные рамки. Верхом изящества считалось так расположить ткань, чтобы в раму попадал законченный фрагмент орнамента. Аристократы заказывали росписи в специальных мастерских. В углу за ширмами скрывались двери в маленькую спальню с нишами для одежды и комнату для омовений.
Саншалинг положил кожаный свёрток на один из столиков возле центрального ложа. Содержимое глухо звякнуло. Инлинг вздрогнула. Предвкушающая ухмылка брата выбила остатки смелости, которые огненно-рыжая девушка пыталась в себе сохранить. Она мелко тряслась и нервно тёрла ладонями плечи.
– Что ты, сестрёнка, не стоит так трусить. Ты ведь понимаешь, что заслужила наказание.
– Я делала то, что ты приказал!
– голос Инлинг чуть не сорвался на крик.
– Не припоминаю, что просил тебя удвоить стоимость обучения.
– Нет, но...
– Ты здесь только ради того, чтобы нейтрализовать ягуара, - не дал ей продолжить ремлинг.
– Но, похоже, тебе так понравилось это занятие, что ты забыла своё место.
Инлинг немигающим взглядом следила за движениями брата.
– Раздевайся.
Её светло-голубые глаза округлились, в них плескался неприкрытый ужас. Саншалингу нравился страх сестры. Он нарочито медленно, аккуратно раскладывал на подстилке вещи: кожаную сбрую, металлические зажимы, иглы, пока закрытые коробочки. С краю положил короткий хлыст. Инлинг должна проникнуться происходящим, а он - насладиться в полной мере.
– Саншалинг, прости меня, это больше не повторится!
– Конечно, это ведь будет невозможно. И при малейшем подозрении, что ты забываешься, я продлю наказание на столько, на сколько посчитаю нужным. Раздевайся.