Невеста обезьяны
Шрифт:
— Значит, в деревне Потайной, что, правда моя?
— Правда-то правда, но я ушла оттуда, и надо искать меня на той улице, которую на себя надевают.
— Это, выходит, на Парчовой улице? Что, опять угадал?
— Угадал, угадал. Но теперь живу я в таком поселке, который без всякой жалости жгут каждую ночь.
— Значит, верно, на Улице светильного масла?
— Но и оттуда я ушла. Живу теперь на улице сердечной радости.
— О, значит, на Перекрестке встреч?
— Ах, нет, ищи меня в селенье, где все жители только и делают, что любуются своей красотой.
— Так ты живешь в Поселке зеркал?
— Нет, приходи ко мне туда, где всегда стоит осень.
— Выходит, в село Добрый урожай?
—
— О, слышал про нее. Это село Молодое.
Таро Лежебока отгадывал так быстро, что девушка никак не могла убежать.
«Лучше я буду состязаться с ним в искусстве слагать стихи. Пусть-ка призадумается на минутку, я живо ускользну», — подумала девушка.
И, поглядев на бамбуковую палку в руках Таро Лежебоки, сложила такое пятистишие:
Посохом служит тебе Палка простого бамбука! Много коленьев на ней, Но до моих колен Ты, поверь, не коснешься.Таро Лежебока огорчился: «О, горе, не хочет она провести ночь со мной!» И молвил в ответ:
Связаны крепким узлом Эти коленья бамбука. Нерасторжим их союз. Пусть же узлом любви Свяжет нас тайна ночная.«Ах, какой ужас! Этот мужлан хочет сказать, что разделит со мной ложе. Урод уродом, а знает толк в поэзии. Вот незадача», — подумала девушка и сказала:
Отпусти меня. Я в густую сеть любви Поймана давно. О, молю тебя, молю: Руки расплети свои.Услышав это, Таро Лежебока подумал: «Она просит отпустить ее. Как мне быть?» — и сложил в ответ такое стихотворение:
Поймана иль нет Ты в густую сеть любви, Что мне до того? Дай к губам твоим прильнуть, Руки разомкну свои.«Нельзя упускать удобной минуты», — решила девушка и говорит:
Если любишь ты, Всюду путь ко мне отыщешь… Знай, стоит мой дом Позади ворот, лиловых, Что китайский померанец.Задумался Таро Лежебока над ее словами, а девушка выскользнула из его объятий и убежала со всех ног вместе со своей служанкой, бросив шляпу, накидку и даже сандалии.
«О, горе! — подумал Таро, — упустил я свою нареченную», — и, перестав загораживать дорогу своим бамбуковым посохом, бросился вдогонку за беглянкой с воплем:
— Стой, куда ты, куда?
Девушка от страха подумала, что конец ей пришел, но она хорошо знала дорогу. На ту улицу свернет, в тот переулок нырнет, кружит, петляет… Легка она была на ногу. Так весной летят по ветру лепестки вишневых цветов.
— Куда ты, любимая моя? — кричал Таро, гоняясь за ней по пятам, из одной улицы в другую… Долго преследовал он девушку, не давая ей ни минуты роздыху, но вдруг потерял ее их виду. Кинулся назад, помчался вперед — исчезла! Стал расспрашивать прохожих: «Нет, отвечают, такой не видели».
Побежал он снова к храму Киёмидзу.
«Вон там стояла она, вон тут разговаривала, но куда же, куда она скрылась?» — терялся в догадках бедный Таро Лежебока.
Но вдруг вспомнил: «Ведь она сказала, что дом ее стоит позади ворот, лиловых, как китайский померанец. Попробую-ка их поискать».
Вставил он сложенный в несколько раз белый листок бумаги в расщепленную бамбуковую палку и отправился с расспросами к каким-то службам:
— Я — житель деревни, несу прошение, но не могу найти нужный мне дом. Говорили мне в деревне, что ворота перед домом окрашены в лиловый цвет китайского померанца. Это, мол, примета. Не скажете ли мне, где искать такой дом?
— Дом с лиловыми воротами? Да ведь это дворец Будзэн-но ками [97] . Поищи его в конце Седьмого проспекта, — посоветовали слуги.
Пошел Таро Лежебока разыскивать дворец. Видит: правду ему сказали. Обрадовался он бесконечно: «Значит, скоро увижу свою суженую».
Зашел он на широкий двор усадьбы. Чем только люди не тешат себя: на скаку стреляют из лука в мишень, услаждают себя музыкой, играют в шашки и шахматы, слагают стихи в самом модном духе. Таро Лежебока бродил там и сям, заглядывал туда и сюда, но нигде не находил своей красавицы. Он спрятался под веранду в надежде, что она наконец покажется.
97
97 Будзэн-но ками — правитель области Будзэн.
Девушку звали Дзидзю-но цубонэ [98] . До поздних сумерек находилась она во дворце и уже собиралась было вернуться в свои покои, но остановилась на веранде и сказала своей служанке по имени Надэсико [99] .
— Луна еще не взошла. Но где сейчас? тот человек из Киёмидзу? Ах, если я сейчас встречусь с ним лицом к лицу в этой темноте, я, кажется, умру от страха.
— Да, вот правда уродина! Но зачем бы ему прийти сюда? Ах, не поминайте его, а то еще появится.
98
98 Дзидзю —имя девушки; цубонэ — почетный титул придворной дамы, имевшей во дворце собственные апартаменты.
99
99 Надэсико — гвоздика.