Невеста одержимого

Леманн Анна

— Только не говори мне, что ты в него влюбилась! — восклицает Марк, испуганно посмотрев на меня. — Не надо, Юль! Только не это… Стокгольмского синдрома мне ещё не хватало!

— Нет, я его не люблю как мужчину. Просто я понимаю его. И хочу помочь. Даже с девочками.

— Нет! Ты влюбилась и смотришь на всё розовыми очками, — обвиняющее кричит, а я хочу сжаться в комок и спрятаться. — Господи, Юля! Как? Как тебя угораздило наступить на эти грабли?! Я в шоке!

— Да не люблю я его!

— Любишь!

— Нет! Не люблю! Я… я вообще другого люблю, Марк! И всегда его любила! А он никогда этого не видел! С Адамом

я, потому что должна, а ещё потому, что… — осекаюсь и называю главную причину, почему ещё рядом с Мюллером и не думаю о том, чтобы уйти. — …люблю его дочерей! Они за короткое время стали для меня роднее и любимее всех! Даже роднее родителей. Но как мужчину я люблю и всегда любила всего одного человека!

— И кто же этот несчастный на этот раз? — со скептицизмом в голосе интересуется.

— А ты не догадываешься?! Ты! — наступаю на него и начинаю тыкать пальцем в грудь. — Тебя я люблю! Но ты никогда не обращал на меня внимания! Для тебя я просто друг и девушка, которая часто попадает в беду! Из которой ты меня и вытаскиваешь! Я твой друг! Но лучше бы… ты посмотрел на меня как на женщину! — заканчиваю и развернувшись иду к окну.

Взглянув вниз, не замечаю ни одной машины. Что говорит о том, что охрана ещё не кинулась и не заметила моего отсутствия. Я забежала к Марку часа на два. Как-то я уже так делала, и ничего страшного не случилось. Ни охрана, ни тем более, Адам мне ничего не сказали и не сделали. Либо не поняли. Либо решили игнорировать.

— Обращал, Юль, — тихо произносит, подойдя сзади и обняв. — Каждый раз. Но останавливал себя. Потому что кто я и кто ты! Богатенькая, красивая и самодостаточная девушка, у которой есть всё, а я… обычный парень. Я не смог бы тебе дать всего, к чему ты привыкла!

— Да не нужно мне ничего, Марк! — разворачиваюсь в его объятиях. — Пережив предательство родителей, замужество с Адамом, я многое переосмыслила! Мне больше не хочется дорогих шмоток, богатой жизни. Хочу счастья, любви и детей! Детей хочу, понимаешь? — здесь удивляю я себя. Ещё месяц назад я не хотела их раньше тридцати, но Тася и Ася все поменяли. — Своих маленьких крошек! Адам показал мне другую сторону жизни, где не нужно всё это дерьмо! Я просто хочу быть с любимым человеком! С тобой! Родить тебе дочь, сына, неважно кого! И просто смотреть на то, как ты играешь с ними, — говорю и замечаю понимание в его глазах. Поэтому продолжаю тихо, доставая дальнейшие слова из тёмных уголков своей души. — Я смотрю на Адама и то, как общается со своими дочерьми, и завидую! Потому что у меня никогда не было нормальной семьи! Поэтому я хочу свою. Необязательно богатую. Но уверена, что мы сможем себя обеспечить. Себя и наших детей.

— Ты замужем, Юль, — напоминает, и я согласно киваю.

— В этом и проблема. А ещё тебе не нужно это, — расстроенно отвечаю и делаю попытку развернуться.

— Нужно, — говорит он, и я поднимаю на него глаза. Ожидаю увидеть в них насмешку и шутку, но нет. Он серьёзен, как никогда. — Давай сбежим? Куда-нибудь. И исполним твои мечты? Не обещаю, что всё будет гладко, но мы сможем! Я сделаю всё для этого.

— Сейчас не могу, — отворачиваюсь, начав истерически хохотать. Вот как интересно судьба шутит надо мной. Моя мечта прямо передо мной, а я отказываюсь, потому что в получасе езды спят две мои радости. — Адам в командировке и девочки на мне. Сейчас они с няней, но я не хочу их оставлять

одних, пока их отец не вернётся. Подожди неделю, а потом… я не знаю. — поникаю, понимая, что не могу бросить Тасю и Асю.

— Что случилось? — обеспокоенно интересуется Марк.

— Я не хочу оставлять малышек. Я привязалась жутко.

— Тебе нужно решить, Юль. Девочки или собственная семья, — озвучивает выбор, который вероятнее всего, я не смогу сделать никогда. Но от него уже не убежать.

— Да, надо, — выдыхаю и кладу голову ему на плечо. — Почему всё так сложно? Я не смогу… выбрать кого-то из вас троих. Это рвёт мне душу.

— Ты точно его не любишь? Ни грамма? Мужа своего?

— Даже если люблю, то эта не та любовь, которую испытываю к тебе, — отвечаю, подняв голову с его плеча. Хочу, чтобы он прочёл этот же ответ в моих глазах.

— Хорошо, — шепчет, смотря мне в глаза. — Я дурак. Самый настоящий. Трус. Который не смог тебе признаться сразу, что ты мне нравишься. Может, тогда бы всё сложилось иначе?

— Не думаю, — выдыхаю. — Без Адама я бы не поняла, что хочу свободы и спокойствия, а не денег. Они все портят. Но ты да, дурак! Да и я дура! Если бы мы заговорили раньше, я была бы самой счастливой.

— А я уже счастлив, — улыбчиво говорит и наклоняется, чтобы поцеловать.

Так-с, спокойствие! Все хорошо! Все идет как надо! Вы потом все поймёте))))

Глава 23

— Что мы натворили, — шепчу, смотря на Марка, на груди которого лежу после бурной ночи. — Адам меня убьёт.

— Мы от него сбежим, Юля, — пытается меня успокоить любимый, но я сама не понимаю, что сейчас чувствую. В какой-то степени я счастлива, но в то же время чувствую себя виноватой и боюсь. Боюсь того, что, переспав с Марком, я автоматически отказалась от девочек. — Да и ты сама говоришь, что он не очень тебя постелью балует. Должен был понимать, что если не он, то кто-то другой. И я даже рад тому, что у вас всё плохо с супружеским долгом.

— Мне страшно, Марк, — признаюсь ему. — Я изменила Адаму. Понимаю, что с одной стороны это правильно. Я не люблю его и не хочу, и всё же… он стал для меня близким человеком. И я его предала сегодня в постели с тобой. Надо было вначале с ним поговорить, а потом уже… Но я никогда не умею ничего делать, как надо, — злюсь сама на себя. — Вечно всё шиворот-навыворот и потом пожинаю плоды собственных поступков.

— Никого ты не предавала, — настаивает на своём любимый, покрепче прижав к себе одной рукой. — Он решил замуж тебя взять и твоего разрешения не спросил. Так что успокойся, Юльчонок. Скоро уедем вместе. И ничто больше не должно волновать тебя. Только ты, я и наши дети.

— А девочки? — поднимаю на него вопрошающий взгляд. — Я не могу их бросить. Не сейчас. Они и так одни. Матери нет, отец почти всегда на работе. Любит их, но они почти всегда одни. Я им нужна, Марк.

— Я понимаю, что ты привязалась к ним, — вздыхает Марк. — Но это совершенно чужие дети. Мы своих родим, Юльчонок. Своих принцесс. Забудь о своих девочках. Они тебе никто! Соседи по дому!

— Они мои друзья, — еле слышно цитирую Тасю, но, собравшись, уже громче говорю другу: — Возможно, ты прав, — вздыхаю и продолжаю говорить то, что разрывает мне сердце. — Я должна думать и о себе тоже. Не рушить же себе жизнь из-за детей, пусть и таких родных.