Невеста Полоза

Бабинцева Елена Геннадьевна

Но, увы, как я и предсказывала, дорогу расквасило почти около деревни. Уже смеркалось, и идти в одиночку, было страшновато. Но и ждать трактор из деревни, который вытянет автобус из ямы, было, мягко говоря, в лом.

– Варя! Варя!

Меня окликнули с задних сидений, и я повернулась. В самом дальнем углу у окна, сидел мой деревенский друг Вовка.

– Вован! Сколько лет!

Вовка встал со своего места, и кое-как протиснулся ко мне. Он ехал из города, явно продал свои старые учебники за ненадобностью. Поэтому за плечами был пустой школьный ранец.

–

А я смотрю, ты не ты – заулыбался он. – Вроде ты, да только бледная какая-то.

– Я все никак не могу позагорать,– усмехнулась я – Зато ты вон, какой коричневый. Как из солярия.

– А я вот подумал, автобус долго будет стоять, может пешком, до деревни? Тут идти-то от силы полчаса.

– А с вещами поможешь?

– А куда я денусь,– подмигнул Вовка.

Водитель автобуса безропотно открыл мне багажное отделение, где я отыскала свою сумку и бабушкины гостинцы.

Мы шли ночью по обочине дороги и ничуть не боялись. Как в детстве. Вовка смеялся, что не узнал меня сразу. Хотя я ведь тоже не узнала его лица в толпе. Вон какой вымахал… плечи, как кирпичная стена, выше почти на голову, а глазища синие, до того стали хитрые, что наверняка, многие девчонки сохли по нему в школе.

Вовка проводил меня до дома, и сдал с рук на руки волнующейся бабушке. Зайти на чай, он отказался, ссылаясь на то, что мама волнуется.

Передав бабушке гостинцы из дома, и немного поговорив о мелочах, я начала зевать. Бабушка отправила меня спать. Обещала завтра рассказать нечто очень удивительное. Бабушкины сказки я люблю. А пока спокойной ночи…

***

Утром я встала, когда солнце едва поднялось над деревней. Усталости не было, а жизнь кипела, как в котле. Я подпрыгнула в кровати, подошла к окну, и с удовольствием вдохнула утренний воздух деревни. Пахло испеченным хлебом, сеном и росой, цветами с полей и парным молоком. В животе сразу громко заурчало. Я прошла на кухню, где бабушка тихо слушала радио, и стряпала булочки с маком.

– Ох, Варя, первый день каникул, чего ж не спишь?

– Какой спать? Вон, какое утро на дворе!

Я подсела к столу, где меня уже ждала кружка молока и парочка булочек прямо из печки. Вкуснота....

– Так, чего произошло бабуль?

– Ась?

– Ну, ты вчера так и не рассказала, что случилось. Мол, такие новости. Ахнешь.

– Ах, это…– бабушка отправила новую партию теста в печку и присела за стол. Помнишь Полину из дома напротив?

– Рыжую, что ли?– нахмурилась я.– Ну, помню.

Польку я не любила. Задавака страшная, хоть и деревенская. Полька носила длинные рыжие косы до пояса, и красную юбочку в оборку. У Польки первой на деревне, среди девчонок, начала грудь расти. В то время, я ходила плоская, как доска, и мальчишки сохли только по Польке. Кроме Вовки… Вовка только со мной играл. А Польку тоже не любил.

– Так вот, Поля с каким-то городским парнем спуталась. Красив… я сама видела. Волосы, как смоль черные. Одет, будто богач, какой. Все к родителям Полины ходит, да просит, чтобы замуж отдали.

– Ну? Почему не отдают?

–

В том-то и беда…– бабушка хотела было встать к печи, но я её опередила и сама вытащила булочки. – В том и беда… Спиридоновна, как увидела его, в голос закричала – «Сгинь нечисть! Чур, меня! Мало тебе, окояный, девок было! Не отдам!» Вся улица слышала. А Поля… бедняжка, с лица сошла, ходит мрачнее тучи, плачет постоянно.

Я тихо села на табурет, чтобы не мешать бабушкиному рассказу.

– Отец Поли, говорит тому мальчику, мол, не обращай внимания, бабушка старая, говорит всякое. А он, нет. Раз кто-то из родственников против, то нельзя так. Будто краду… и все. Уехал. Вот почитай второй месяц нет его. А Полинка теперь из дома совсем не показывается.

Я нахмурилась и в задумчивости съела еще одну булку.

– Может наведаться к ней?– внезапно спросила я бабушку. – Как раз проведаю, булочек отнесу.

– И то дело! – бабушка обрадовалась моей идее. – Сейчас свеженьких поставлю в печь. А ты тогда, Варя одевайся.

Я умчалась к себе в комнату и переоделась из пижамы в черную майку и джинсы. Волосы собрала в хвост.

Когда вышла на кухню, бабушка уже собирала мне корзинку. На пороге я обула кеды, приняла от бабушки корзину и направилась к соседям.

Тетя Марина, мама Полины, уже не спала. Я слышала, как она ходит по двору и ругает кошек, которые путались у неё под ногами.

Я постучала в железную калитку камушком и стала ждать. Мне сразу же открыли.

– Ох, вот те на! Какие гости! Варька! Ой, как вымахала-то! Ну, невеста!

– Утречко, теть Марин,– улыбнулась я. – Я вот с гостинцами. Бабушка напекла булок.

– Красота, какая. Проходи! Чаю попьем. Правда, спят пока все, да мы тихонько.

В понимании тети Марины тихонько, было совсем не тихонько. Она, не стесняясь, громко говорила, грохотала чашками, и чайником.

Бабушкины булочки были названы шедевром.

– А Поля, как поживает?

Улыбка немного сошла с лица женщины.

– Ой, Полька… да, что она. Вбила себе в голову любовь всей жизни. Прямо жить не хочет.

– Да ну?– я решила немного подыграть, что я еще не слышала этой истории.

Впрочем, тетя Марина с удовольствием мне её пересказала в лицах. Пока я слушала рассказ, то про себя невольно думала, как Полине плохо. Любить человека, и не быть с ним вместе потому, что бабушке что-то там привиделось… казалось бредом чистой воды. Я бы, ни минуты на месте не сидела. Вот ни минуты…

– …и с тех пор сидит, все время вздыхает, – нахмурилась тетя Марина.– Говорю, сходи, развейся! Погуляй! А в ответ одно и то же – «Зачем?»

– А может врачу ее показать?– предложила я. – Может, пропишет витамины какие?

– Да были уже, Варенька!– всплеснула руками моя собеседница. – Повыписывали кучу таблеток. Ну а толку? Пропила она их, а лучше не стало.

Я задумчиво гладила бок своей кружки с чаем, изучая, как красиво на белом боку чашки вырос голубой цветок. Полоз…