Невеста президента
Шрифт:
— Отпусти меня. Убери руки. Немедленно, — закричала я, царапаясь и кусая его, чтобы освободиться.
Он зашипел и разжал руки.
— Я думала, мы вместе, Клим. Ты же обещал, — выплевывала я слова вместе с рыданиями.
— Я всегда помогу тебе, Лиз.
— Отец не отпускает меня в Россию.
— И что ты от меня хотела? — повысил голос Клим.
— Ты обещал, что мы поженимся после школы.
— Когда?
Его глаза почти выпрыгнули из орбит. Несколько мгновений Клим стоял и смотрел на меня, а потом рассмеялся.
— Да ты с ума сошла, принцесса. Нам сколько было? По девять?
— Одиннадцать, — уточнила, чувствуя себя как никогда глупо.
Чего уж там… Я была исключительной идиоткой, набитой дурой. Разумеется, он не собирался мне помогать. Не так, как я хотела.
— Ты думаешь, мы поженимся, и Бенингтон отпустит тебя в Россию? Это очень странный план, бейб.
— Не называй меня так! — вспылила я. — Все понятно, Стерн. От тебя никакого толку. Можешь идти дальше месить дерьмо своей подружки. Знать тебя не хочу.
Надеясь изо всех сил, что он не последует за мной, я рванула к стадиону. Клим оправдал мои ожидания. Он больше не останавливал меня. Но это еще сильнее причиняло боль.
У трибун в клубе я встретила Кевина, приятеля Себастиана по Итону. Он задержался и любезно предложил подбросить меня в Аллертон. Я не отказалась. Видимо, папа решил меня проучить, не оставив машину. Как будто я не смогла бы вызвать такси. Эта маленькая шпилька от отца окончательно размазала меня. Я не ловила пальцами слезы, сидя на заднем сидении машины.
Слава богу Кевин был до мозга костей англичанин и не задавал вопросов. Он единственный, кто помог мне сегодня и не лез в душу. Весь остальной мир играл против Лиз Торнтон.
Так мне и надо. Как я могла так глупо верить, что Клим мне поможет? Его больше интересуют дырки доступных девиц, чем моя судьба. Как я могла думать, что он нагуляется и упадет к моим ногам по первому требованию? Марк был прав. Он предупреждал, а я, дура, не верила.
И что теперь у меня осталось? Отец в гневе, которого я сама довела до белого каления. Клим, который плевал на мои чувства и желания. Да еще и президент чертовой России, который посмел наговорить мне кучу странных гадостей, да еще и член поднял.
Что мне со всем этим делать?
Я понятия не имела.
— Лиз, ты в порядке? Проводить тебя? — поинтересовался Кевин, остановив у ворот замка.
— Нет, Спасибо. Ты и так меня очень выручил.
— Тогда приятного вечера.
Он галантно обошел машину, подал мне руку. Я выдавила улыбку, благодаря его, как могла. Мои страдальческие гримасы и сопли — так себе награда.
Мы попрощались, и Кевин укатил в Лондон. Я обошла замок, чтобы попасть к черному ходу, который вел на кухню. Совсем не было желания наткнуться на гостей в холле, тем более на родных.
Я улыбнулась поварам, стараясь пройти через кухню скорее и незаметнее. Едва оказалась на лестнице я выдохнула, надеясь, что скроюсь в своей комнате от посторонних глаз. Рано радовалась. Словно издеваясь надо мной по полной программе, случай снова послал мне встречу с Громовым в коридоре. Он как раз вышел из своей спальни, которая была совсем рядом с моей.
Я попыталась рвануть к себе, чтобы закрыться и спрятаться, но он не позволил. Вот Кевин бы меня отпустил, а этот гад — нет. Может отец прав, и мне стоит остаться дома, поступить в Оксфорд или Кембридж. Вряд ли родители будут настаивать именно на Торнвуде, если я откажусь от России.
Но едва Андрей взял меня за локоть и взглянул своими суровыми глазами слишком ласково, я снова полюбила русских. Каким-то шестым чувством я поняла, что он не будет меня обижать и не может оставить без объяснений. Такая позиция была приятнее, чем вежливая холодность английской ментальности.
Вырываться я не стала, но смело встретила его взгляд.
— Я хотел извиниться, Лиза, — заговорил Громов. — Мне не стоило смущать тебя там в парке.
Я постаралась собраться и ответила ему смело и гордо. Насколько вообще наша ситуация это позволяла.
— Стоило, Андрей. Я, кажется, витала в облаках все это время. Спасибо, что вернул на землю.
— Ты слишком юная, чтобы видеть подобное и слышать тоже. Я должен был объяснить иначе.
— Мне всю жизнь объясняли иначе. Вот к чему это привело.
Аккуратно освободив локоть, я развела руками. Громов нахмурился.
— К чему? — уточнил он.
— Я верила в любовь, а мужчин интересует только секс. — Не в силах промолчать я добавила мстительно. — Даже президента России.
Андрей прищурился. Я думала, начнет все отрицать, но он неожиданно признался:
— Я могу быть миллион раз президентом, но в первую очередь я мужчина. Очень сложно игнорировать при этом….
Он запнулся и опустил глаза, явно жалея, что начал болтать лишнее. Но меня несло. Я потребовала закончить.
— Игнорировать что?
Мое грозовое море вернулось. Громов поднял голову и невероятно просто и честно признался:
— Тебя, Элизабет. Я постараюсь сдерживать свою впечатлительность впредь.
У меня отвисла челюсть. Я стояла посреди коридора, не веря, что президент России только что очень тонко, но все же признался в интимной симпатии ко мне. Он вежливо подтвердил: да, у меня встал на тебя. И при этом сумел выглядеть достойно.
– Вчера меня немного взбудоражило наше столкновение, но это конечно, не повод надоедать вам.
— Вам? — удивилась я. — Мы разве снова на «вы!?
— Так будет лучше, — ответил Андрей.
— Для кого?
— Для нас обоих.
— Вы уверены?
— Да, вполне.
— Как прикажете, Андрей Михайлович, — ответила я в духе позапрошлого века, даже издевательски присела.
Громов поморщился, услышав свое отчество и увидев мой книксен. Возможно, он бы что-то сказал, но нам помешали продолжить беседу.