Невеста проклятого василиска
Шрифт:
— Его величество Абрахам Ра’ Каннингем, правитель Ларинии, вызывает вас, тьер ра’Раншейр, в королевский дворец.
Портал еще раз моргнул и погас.
— Ну, мне в общем-то тоже пора. И в этот раз я даже рад, что меня не приглашают во дворец… Я пока тут подготовлю бумаги тебе для отчетности, — Дес отошел от карты и направился в сторону двери. — Ты идешь?
Верховный страж столицы поправил галстук и направился следом за другом, предвкушая нелегкий разговор.
Глава 19
Арина
— Кристиан! Кристиан, дорогой! Ариана
— Я зашла за ней, чтобы пригласить примерить свадебные платья, но там этот жуткий зверь! И ее служанка Джули сообщила, что она, скорее всего, не ночевала в своей спальне и… похоже, что ее вообще нет в поместье! Кристиан? Ты еще не проснулся?
Тьера Марион, сокращала разделявшее нас расстояние, а у меня внутри появилось странное ощущение. Сейчас она приблизится и увидит… меня. Я здесь, утром, в спальне ее сына, в своей комнате не ночевала и все это до свадьбы! Ох! Вся кровь тут же прилила к щекам. Сейчас она увидит меня здесь и подумает… Ох, что она подумает! Что бы я сейчас не сказала, это будет воспринято как слабое оправдание моей ночевки здесь. Провела ночь в постели «жениха» и вряд ли тьера Марион поверит, что мы просто спали. Да я бы и сама не поверила! На всякий случай проверила целостность платья и все же немного успокоилась, увидев, что оно в порядке.
Но от «свекрови» Думай, Арина, думай!
— Ох, ну и темнота же здесь! — я подскочила на ноги и как ни в чем не бывало резко распахнула шторы, впуская яркий утренний свет в спальню, а затем распахнула окно и провела ладонью по волосам, пытаясь пригладить. — И духота! Срочно нужен свежий воздух!
Прятаться и дальше было совершенно бессмысленно.
— Ариана?! — голос тьеры Марион даже дрогнул от неожиданности.
— Доброе утро, тьера Марион! — навесив на лицо улыбку, развернулась и, наткнувшись на обалдевший взгляд будто она призрака увидела, а не девицу в спальне сына, принялась совершенно неубедительно сочинять на ходу. — А я с утра на ногах! Вот, решила сделать Кристиану приятное! Поднялась пораньше, чтобы пожелать ему доброго утра перед службой, но он так рано ушел! И я решила навести порядок в комнате! Вы были правы, прислуга не справляется с обязанностями…
Да простит меня Бренда!
— Вот! — тьера Марион наконец вышла из оцепенения и, чуть помедлив, кивнула. — Хоть кто-то меня услышал! Но ничего, дорогая, в твоих руках этот дом засияет! Я уверена! И вижу, что вы с Кристианом смогли найти… общий язык!
Взгляд тьеры Марион хищно скользнул по красноречиво измятой постели.
И кровь вновь прилила к моим щекам, а в глазах будущей «свекрови» промелькнуло удовлетворение, на губах заиграла довольная улыбка. И все же она решила, что мы провели эту ночь вместе во всех смыслах этого слова. И ей это, похоже, несказанно понравилось! Впрочем, именно этого она и добивалась, когда дарила мне зачарованные фамильные драгоценности.
— Тьера
— Да-да! Модистка приехала, чтобы убедиться, что все сидит идеально! Идем скорее! Да, и нужно пригласить Бренду прибраться здесь. Совсем скоро эта спальня станет вашей общей…
Бросив еще один внимательный и весьма красноречивый взгляд на неубранную постель, тьера Марион направилась к двери. И мне ничего не оставалось, кроме как проследовать за ней.
В конце концов, какая мне вообще разница, что она себе там придумала? Совсем скоро я вернусь домой и больше никогда не увижу ни ее, ни своего «жениха». И от этой простой мысли в голове стали оживать воспоминания о вчерашнем вечере. И о боли… Его страшной боли и его проклятии.
Кристиан. Его напряженный облик, искаженный змеиной чешуей и тенью боли, всплыло в сознании.
Вчера он показал свое истинное лицо. Без тени ехидства и этого напыщенного высокомерия, которым он выстроил надежную стену между собой и остальным миром. Он был… откровенен. Будто вообще впервые рассказывал кому-то о том, что с ним происходит на самом деле. О том, какие чувства его одолевают. Знать, что из-за того несчастного случая никогда не сможешь завести семью, подержать на руках своего ребенка, взглянуть в глаза любимой девушке, не боясь убить ее одним взглядом. Знать, что живешь ради одной единственной цели. Жить только своей работой, только в ней видеть смысл жизни…
Никогда никого не любить. Или… нет? Любил ли он когда-нибудь?
Что станет с ним? Он и дальше продолжит искать себе «невест»? Чтобы не жить, чтобы бороться с тьмой и в один момент победить и погибнуть. Или проиграть в неравном бою с сильным противником и так же отправиться к праотцам? Неужели для него нет другого пути?
Быть такого не может…
Двери в гостиную первого этажа оказались распахнутыми. И сейчас эта помпезная комната преобразилась в примерочную. По центру комнаты помимо ширмы и огромного зеркала прямо напротив окон на трех манекенах красовались три белоснежных платья, выбранных тьерой Марион. Больше, правда, мне эти наряды напоминали кондитерские шедевры. Хотя, быть может это потому, что я не завтракала.
— Доброго утра, душенька! — громко поздоровалась со мной улыбчивая слегка полноватая светловолосая женщина в элегантном темно-зеленом платье, а затем зацокала языком, разглядывая меня со всех сторон. — Какая же вы худенькая, стройненькая!
— Кажется, пора набирать вес, а то платье номер два меня попросту раздавит, — буркнула я себе под нос.
— Это легчайший шелк! — тут же заверила меня модистка, а тьера Марион принялась командовать.
— Джулия! Джули! Помоги Ариане с примеркой платьев! Ну, где ты там?! Быстро-быстро! И Бренда! Принеси нам чаю!
Моя служанка появилась незамедлительно и ринулась к первому платью под восклицания модистки о бережном обращении к ткани.
Я направилась следом и замерла напротив огромного зеркала. Джули тут же заботливо принялась помогать мне выбираться из платья, а мой взгляд сам собой скользнул в сторону зеркальной глади. А следом дыхание перехватило. На мгновение я позабыла как дышать от неожиданности.
Будто кадр, вырванный из фильма, передо мной вместо собственного лица промелькнуло лицо… моей собственной матери. Ее отросшие волосы сейчас спутались, брови сошлись на переносице, губы двигались в беззвучном разговоре, одежда выцветшая, алахонистая, совершенно не походила на земную.