Невеста рока. Книга вторая
Шрифт:
— Сжальтесь… Сжальтесь! — завопила миссис Динглефут, извиваясь от боли в огненном аду. Но тут с потолка сорвалась горящая балка и рухнула ей на голову, придавив ее всей своей тяжестью. И миссис Д. провалилась в небытие. Она больше ничего не чувствовала. Зловещие языки пламени окутали ее жирное бесформенное тело и уничтожили его.
Позже, когда башня догорела дотла, прибывшие уборщики обнаружили искореженную шкатулку, набитую золотыми монетами. Однако женщину, хранившую эту шкатулку и ставшую причиной страданий множества людей, так и не нашли. Ибо от нее осталась лишь маленькая горстка обуглившихся костей.
Большинство слуг с облегчением убежали из огромного замка. Правда, кто-то попытался проявить преданность мертвому хозяину, вытащив из дома кое-что из ценных вещей. Садовники и скотники пробовали залить огонь, очень быстро перекинувшийся с башни на замок, но все оказалось тщетным. Ибо сильный ветер лишь раздувал пламя, которое очень скоро превратилось в гигантский костер.
Огонь перекинулся на знаменитую оранжерею с орхидеями. Роскошные бутоны извивались и плясали в языках пламени, словно какие-то жуткие марионетки, исполняющие танец смерти. Они корежились и чернели, пока не сгорели дотла.
Пока дым извергался в небеса, а огонь становился все сильнее, жадно пожирая сухую древесину огромного вестибюля замка, в долине собралось множество людей, с ужасом и трепетом наблюдавших за невероятным пожаром, какого в Кадлингтоне не случалось за всю историю долины. Он был в некотором роде символическим. Огромный замок сгорел дотла в эту страшную легендарную ночь. Гигантский пожар запомнился и старикам и молодым, все обитатели долины не забывали его до самой смерти.
От огромного замка, где рождались, жили и умирали многие поколения Сен-Шевиотов, почти не осталось следа. Он превратился в хаотическое нагромождение руин. Лишь обгорелые окна-бойницы зловеще взирали на долину. Один за другим пропали во всепожирающем огне самодовольные лица на портретах, некогда украшавших галерею. Они постепенно превращались в обуглившиеся кусочки холста, которые веселый задиристый ветер вскоре разметал по округе, предав полному забвению.
Глава 29
В маленькой гостиной ветхого домика, принадлежащего доктору Барнстаблу, в гробу, словно восковая фигура, лежал барон Сен-Шевиот. Его нос заострился, но даже сейчас это мертвое лицо выражало надменность и вызов. Верхняя губа немного вздернулась, словно в презрительной улыбке.
В голове и в ногах покойного барона горели свечи. Его тело было накрыто белой простыней до подбородка. Однако все те, кто явился засвидетельствовать свое последнее почтение Дензилу Сен-Шевиоту, сделали это лишь формально. Никто искренне не горевал по барону, кроме одного живого существа, да и то — собаки.
Альфа выбежала из горящего дома, чутьем нашла дорогу к дому доктора. Она легла рядом с гробом хозяина и не желала покидать его, постоянно скалясь, показывая огромные желтые клыки, пока наконец один из жителей долины по приказу доктора не пристрелил ее.
Тем временем Гарри Роддни, его дочь, ее избранник Певерил Марш и Лук Тейлор возвращались в карете обратно в Лондон.
Несмотря на возраст и усталость после длительного поединка с бароном, Гарри был в прекрасном расположении духа. Певерил, белый от бинтов и потери крови, тоже способен был улыбаться, ибо его пальцы непрестанно сжимали руку Флер, ее любимое ласковое лицо все время находилось перед его глазами.
Никто не говорил о Сен-Шевиоте. Смерть словно стерла его с лица земли, равно как и память о нем. Теперь Гарри Роддни обдумывал лишь два дела, с которыми ему предстояло разобраться, а именно — сперва рассчитаться с Кейлебом Нонсилом, а потом с кузиной Долли, леди Сидпат. Он решил, что никто из них не должен избежать заслуженной кары. Ибо именно они были виновны больше всего. Разве не они отдали беззащитную Флер в лапы этого чудовища, Сен-Шевиота?
А Пилларз, маленькая Бастилия и вся собственность, принадлежавшая ему с Еленой, должны возвратиться к Гарри. И снова он сможет жить в роскоши, покое и комфорте, как истинный джентльмен. Флер уже выражала надежду, страстное желание, чтобы она и ее молодой супруг смогли поселиться в их красивом доме вместе с ним, ее отцом, которому она была обязана всем.
Этот расцветающий новый день олицетворял для Флер радость и надежду. Да и сама Природа торжествовала. Снег почти растаял. Вся дорога через Бакингемшир до Лондона сверкала под солнечными лучами, погода знаменовала собой скорое наступление долгожданной благоуханной весны.
За ними остался замок Кадлингтон, теперь превратившийся в груду развалин. Флер чувствовала, что наконец чаша добра переполнилась через край и что суровый рок в конце концов отвернул от нее свой лик, и, главное, ее милый Певерил был сейчас с ней.
Когда они прибыли в столицу и подъехали к церкви св. Мартина, был уже день. В городе стояла невиданная суматоха. Повсюду висело множество флагов и знамен. Народ ликовал. Маленькая компания, сидящая в карете, оживленно заговорила, вспомнив о том, какое в стране сегодня событие.
Королева выходит замуж! Ведь сегодня канун ее свадьбы!
Завтра молодая Виктория будет стоять у алтаря рядом с принцем Альбертом. И молодой монарх станет принцем-консортом [14] , чтобы лелеять и поддерживать королеву во всех сложных и великих государственных делах, которые ей предстоят.
14
Принц-консорт — супруг царствующей королевы (не являющийся королем).
Сердце Флер учащенно забилось. Она повернулась к Певерилу и сверкающими от волнения глазами посмотрела на него.
— Давайте представим, что эти колокола звонят и в нашу честь, мой любимый, — проговорила она.
— Не надо даже представлять. Теперь и в нашу честь они зазвонят очень скоро, дорогая, — отозвался он.
— О Певерил, — воскликнула она, — какое счастье знать, что у меня есть отец, к которому я могу обратиться перед тем, как выйти за вас замуж! Ибо теперь мне не придется идти к алтарю одной. Он поведет меня к нему!
— Если его светлости будет угодно, — произнес Лук, обращаясь к сэру Гарри, — то мы можем отправиться прямо к нам, где Алиса накормит нас с дороги.
— Буду счастлив принять ваше приглашение, мой мальчик, — ответил Гарри, — а потом мы немного отдохнем перед тем, как я отправлюсь к мистеру Нонсилу.
Флер вздрогнула.
— Мне всегда не нравился этот человек. О, как я ненавижу его!
— Мне придется повиниться перед тобой, дитя мое, — удрученно проговорил Гарри. — Твоя матушка тоже не жаловала его. Похоже, что мое мнение о нем (и моего дяди) оказалось ошибочным.