Невеста рока. Книга вторая
Шрифт:
— Подойди ко мне, дитя мое, — проговорила миледи.
Мистер Медоуз подошел к окну, остановился рядом с Вивианом и снова завел с ним беседу. Элеонора Чейс взяла холодную, как лед, руку девушки и проговорила:
— Крепись, моя бедная Шарлотта! Ты должна молить Господа, чтобы он укрепил твой дух. Не воспринимай все так трагически. Теперь ты жена, и я уверена, что со временем станешь счастливой матерью.
Шарлотта вздрогнула, но не проронила ни слова в ответ. Миледи тем временем продолжала:
— Постарайся набраться сил на солнышке в Монте-Карло. Да и море пойдет тебе только на пользу. Ты увидишь, как живут другие люди, за пределами Клуни и Харлинга. Ведь ты совсем не знаешь жизни! И помни все, чему я старалась научить тебя. Хотя бы ради меня не забывай о том, что ты должна стать хорошей женой и настоящим другом для него, — наставляла она Шарлотту.
Молодая невеста в своем роскошном наряде опустилась на колени и со взглядом, полным отчаяния, приложила ладони ее светлости к своим щекам.
— Миледи… — начала она.
— Теперь ты должна называть меня «мама».
— О мама, — страстно проговорила Шарлотта, — я до глубины души почитаю вас. И недостойна называть вас этим ласковым, нежным именем, а должна лишь просить у вас прощения. Я сделаю все, что хотите, только бы угодить вам в будущем. Увы, похоже, моя любовь к Вивиану исчезла безвозвратно. И от сознания этого мой ум холодеет, а сердце обливается кровью.
Так женщины тихо разговаривали друг с другом, не боясь, что их услышат те, кто находился в дальнем конце залы. Лицо Элеоноры Чейс исказилось от душевных мук, но она больше не плакала, а, нежно гладя каштановые волосы Шарлотты, поправляла складки ее вуали.
— Теперь ты моя дорогая дочь, — прошептала она. — И я охотно прощаю тебя, ибо знаю, что в сердце своем ты осталась невинной. Но постарайся, о, постарайся полюбить моего сына… неважно, как трудно и мучительно покажется тебе это в данных обстоятельствах. А сейчас Нан поможет тебе переодеться. Ваш поезд отходит в половине пятого, и я очень устала. Я не смогу вынести еще большую усталость…
— Дорогая мама, — с искренней страстью проговорила Шарлотта, — пожалуйста, берегите себя, отдохните и обязательно встречайте нас, когда мы возвратимся. О, как я не хочу сейчас уезжать из Клуни. Я не могу жить без вас!
— Когда-нибудь тебе придется жить без меня, — с грустной улыбкой промолвила леди Чейс. — Ну, полно, полно, встань с колен, моя милая маленькая Шарлотта. Успокойся и позови ко мне Вивиана.
Когда Вивиан оказался рядом с матерью, она оглядела его испытующим взором, словно стараясь проникнуть в его душу. Он почувствовал себя неловко.
— Во имя твоего покойного отца и ради матери, которой, наверное, недолго уже осталось жить на этом свете, прошу тебя: будь добр к своей молодой жене, — сказала ее светлость. — Выкинь ненависть из своего сердца и перестань думать только о себе. Лишь с помощью любви и доброты ты сможешь обрести истинный душевный покой, который мы все ищем в этом бренном мире.
Вивиан пробормотал что-то бессвязное.
— О Вивиан, — с мукой в голосе добавила леди Чейс. — Ты мой единственный сын. Можешь ли ты дать мне умереть спокойно, с мыслями о том, что ты будешь вести себя как джентльмен и как настоящий Чейс?
Он пожал плечами, однако тихо ответил:
— Я сделаю все, что смогу. Но не забывайте, мама, что вы очень плохо обошлись с моей репутацией, вынудив меня к этой нелепой женитьбе.
Миледи поникла головой.
— Я очень сожалею, что законный брачный союз тебе представляется нелепым, в то время как в незаконную связь ты вступил очень охотно, — суровым тоном проговорила ее светлость.
— Ну, мама, я же женился на Шарлотте, — мрачно произнес он.
— Так уважай этот брачный союз, иначе ты лишишься моей любви, — холодно проговорила леди Чейс.
Так завершилась свадьба Вивиана и Шарлотты. Ее светлость удалилась в опочивальню. Через час новобрачные выехали из Клуни в карете, которая доставила их на железнодорожную станцию Харлинга.
Все время Шарлотта неподвижно сидела в углу кареты и смотрела на непрекращающийся проливной дождь. Хотя грома не было слышно, дождь продолжал лить как из ведра. Иногда потемневшее небо разрезала вспышка молнии, и тогда невеста крепко зажмуривалась. Она всегда боялась грозы, словно маленький ребенок. Но сегодняшнее ненастье особенно пугало ее. Она видела в нем предвестие беды.
Нан со слезами на глазах попрощалась с ней, стараясь успокоить речами о великолепном будущем, ожидающем ее по возвращении после медового месяца. Шарлотта ничего не ответила на это доброй женщине. Ей не хотелось ничего, кроме умиротворения, душевного спокойствия, и она его потеряла… то невинное спокойствие, которое нарушил Вивиан.
Ее муж сидел рядом и тоже молчал, украдкой поглядывая на нее. И все же до чего она красива в прелестном голубом костюмчике с кокетливым жакетиком в стиле болеро, который был сейчас таким модным! А эти гипюровые кружева, украшающие ее нежную лебединую шею! И очаровательная соломенная шляпка с шелковыми цветочками и прозрачной французской вуалью, бантом подвязанная под подбородком! Шарлотта держала в руке изящный складной веер, которым постоянно обмахивалась. На коленях у нее лежала плиссированная накидка из тафты. День был ненастным, постепенно смеркалось.
Она едет во Францию! Шарлотте трудно было представить такое. С ними ехали и их слуги, личный слуга Вивиана Браунинг и Эстер, одна из служанок Элеоноры Чейс, проработавшая несколько лет под руководством Ханны. Она была прекрасной вышивальщицей и вот теперь стала служанкой новобрачной.
Шарлотта посмотрела в окно и увидела, что карета проезжает мимо домика Форбзов. Девушка с грустью вспомнила о своем счастливом детстве, проведенном с ее милыми приемными родителями. У дороги стояли несколько слуг, они приветливо помахали на прощание руками и бросили ей цветы. Так они и стояли под дождем, глядя вслед удаляющемуся экипажу, пока он не скрылся из вида.
Шарлотта помахала им в ответ, пытаясь улыбнуться в знак благодарности, однако чувствовала, что все случившееся с ней превращается в какой-то нескончаемый фарс. Да какая же она невеста? Какого счастья она может ожидать? И разве законный брак с Вивианом не истинная пытка вместо блистательного будущего, которое ей предрекала Нан? Элеонора Чейс считала, что она поступила правильно. Наверное, с этической точки зрения так и было, но во всех других отношениях — неверно. Ибо все случившееся — насильственный союз между двумя существами, чувства которых друг к другу из безумной страсти превратились в обоюдную ненависть и презрение.