Невеста с огоньком, или Герцог с дымком
Шрифт:
– Этот ее тоже сбросит, он барышень не любит, – обреченно махнул рукой герцогский конюх. – Беда, беда… Не видать нам спокойной зимы.
– Раз не сбросил, два не сбросил… Как думаете, леди Эллайна, наши боги любят троицу? – игриво поинтересовался Леонтин, помогая мне забраться в седло.
Не дожидаясь, пока воины расправят драгоценный шлейф, Айк вышел из конюшни и поскакал к воротам. Ни моя юбка с кристаллами, ни серебристая попона не сделали черного коня сира Нетфорда хоть немного похожим на жемчужного Лира.
Проторенной
Мы миновали Погибший сад, свернули левее. Спрятанная под трисольским шелком, я видела только кончик своего носа, кусок серебристой попоны и пару черных копыт. Они ступали по прозрачным камням, которыми была вымощена широкая дорожка. Будто по правде ледяная.
По обеим сторонам от меня кто-то перешептывался, но я не рисковала поднять головы. Позволила себе украдкой оглядеться, лишь когда Айк вошел под «хрустальный» свод. Внутри храма было тихо, но я слышала, как нервно сопят и переминаются на ногах заждавшиеся ташерцы.
Все Эквеноры стояли на другом конце прохода. Эйдан – слева от алтаря, Нетфорд – правее, черным обелиском он подпирал крайнюю колонну. Сразу за ним стояли леди Кетрисс и сир Эрфорд, брат почившего владыки Предела.
Обрадовавшись хозяину, Айк резво поскакал направо.
– Не туда, – прошипела я жеребцу.
Дернула повод, намекая, что нам левее. И в рукиэтого«благородного северянина» я упаду лишь под страхом смерти целого Предела!
– Пффрр…
Недовольно притопнув черным копытом, «проводник по священной земле» изволил доставить меня к Эйдану. И я торопливо выскользнула из драгоценного седла в протянутые ладони, пока конь не передумал.
– Ланта Эллайна, – жених порывисто скинул мой капюшон и уверенно встретился со мной глазами. Зацепился собственническим взглядом: он тоже слышал про традиции. – Вы изрядно задержались…
Служитель храма принялся чертить что-то на «ледяной» глыбе, добавлять на нее новые символы и стирать старые. А я украдкой любовалась будущим мужем.
Эйдан был дивно хорош собой! Серебристые волосы собраны в низкий хвост, несколько длинных прядей выбиваются на виски и падают на глаза… Высокий ворот-стойка не дает опустить гордо задранный подбородок, приталенный белый мундир подчеркивает прямые линии идеальной осанки… Короткий «ледяной» кинжальчик болтается на парадном ремне, сверкая драгоценной гардой.
– Я уж было подумал, что вы меня не простили. И бежали через южные ворота крепости, пока все мы толпимся у северных, – принесло дуновением ветра в мое ухо.
– Простила, – сообщила я Эйдану шепотом, послушно подставляя руку жрецу. – Вы были очень убедительны.
Завершив алтарный рисунок, храмовник начал методично переносить его мне на тыльную сторону ладони. Вычерчивал тонкие завитки, едва касаясь лезвием незнакомого орудия. Кожу неприятно пощипывало, на ней проявлялась серебристая загогулина.
Такую же, зеркально отраженную, служитель нарисовал и на Эйдане. Пока мой будущий муж морщился, осматривая узор, я еще раз позволила себе оглядеться.
Опять нашла глазами сребровласого сира Эрфорда с «бесполезной», но любимой супругой. Их воспитанницу Хари – дитя срединных земель у предгорья Ташера. Перед ней – мрачное изваяние, издали напоминавшее сира Нетфорда и привнесшее траурное настроение в светлый праздник.
Я догадывалась, насколько мой вид ему неприятен. Насколько отвратительна идея торжества в разгар двойной скорби. Спустя какую-то пару недель после гибели той, что тоже въезжала в Храм на черном коне в драгоценном свадебном наряде. И шла сиру Нетфорду навстречу. И падала в его руки. И стала его женой.
Мое появление на Айке выглядело как издевка. Жалкая пародия. Но я не могла подойти и объяснить, что конь Эйдана попытался сожрать невесту вместе с ведром ташерских кристаллов на платье!
В глубине зала нашлось несколько знакомых воинов в богатых серых плащах, подбитых белым мехом и пером. Рядом с ними любовались своим творением сестры-портнихи – Тинар и Пилар. От входа спешили на церемонию Леонтин и Браксаард, исполнившие секретное поручение герцога. Обнаружилась в храме и малышка Талия в сопровождении дородной дамы.
И ни одного родного лица. Ни сестер, ни подруг, ни мамы с папой, давно утраченных… Чужачка среди чужих.
В пятнадцать лет я мечтала, как в Эшер прилетит заблудшее воздушное судно из Эррена. Как на борту найдется вымотанный бравый путешественник, рискнувший отправиться так далеко. Не побоявшийся стихии! Говорят, половина судов, летающих на подъемных чарах и секретном темном топливе, теряется посередине моря. Не достигает ни одного из берегов.
Но эрренец из моих фантазий должен был справиться со всеми магическими бедствиями. Увидеть меня, влюбиться без памяти и вероломно забрать, несмотря на жалкие протесты леди Беатрис. Отвезти на другую сторону непокорного моря. Туда, где кипят жизнь, магия и наука, где сиры перемещаются на маг-вояжерах и обучаются в академиях…
Здесь, в южных землях, меня не ждало ничего, кроме скучного замужества. Леди Беатрис рассчитывала выгодно пристроить каждую из дочерей. И меня тоже, дабы легким движением пальцев перевесить на нового мужа долги Тарвов. Она бы уже начала подыскивать жениха, чтобы «добавить воздуха в графском имении», но первой по традиции выходила замуж Азара.
Отважные эрренцы иногда прибывали на наш континент. С юга, со стороны Дварфовой впадины и острова Маути, или же с севера, высаживаясь вблизи Ташерских гор. Но, как это ни прискорбно, ни разу летучий корабль с золотыми парусами не шлепнулся на землях Экарте.