Невеста с огоньком, или Герцог с дымком
Шрифт:
– Эйдан раздует новый огонь из твоей искры, Эллайна, – уверенно кивнула леди Кетрисс, закрывая дверь в комнату для молитв. – И смятение в наших душах сменится покоем.
Мы вошли в другое помещение, лишенное окон. Женщина зажгла ледяные кристаллы в стенных нишах, и пространство заполнилось мрачноватым голубым светом.
– Это музей? – мой голос тревожно дрогнул.
Взгляд наткнулся на черную руку с огромным когтем, торчащую из картинной рамы.
– Я называю это место «комнатой страха».
Очень меткое определение! Я, к примеру,
– Оно не для того, чтобы пугать, Эллайна, – «успокоила» леди. – Оно для того, чтобы помнить об ужасах с той стороны. Эта комната – вместилище горя и мрака, трагедий и памяти. Коготь ранил молодую герцогиню, занес ей в кровь черную заразу, заставив угасать в муках…
– Как это могло случиться? – в глазах встали непрошенные слезы.
– Леди Лаэлия побежала в Ледяной храм, чтобы наполнить погасшую чашу огнем и осветить путь для отряда мужа. Она думала, пламенная магия защитит ее в темный час, но лес коварен… – леди Кетрисс резко отвернулась от «экспоната» и шумно вздохнула. – Последняя искра того самого огня угасла месяц назад, старый герцог его очень берег.
Другие картины «музея» изображали жутких монстров, приходящих из ночи. Некоторые гости были косматы, зубасты и передвигались на четырех лапах. Другие восседали сверху, ввинчивая в темное небо угольно-черные рога.
Сколько правды было в этих изображениях? Видел ли художник хоть раз обитателей Мертвого леса или воображал чудищ по описаниям?
Насмотревшись и надолго набрав пищи для кошмаров, мы покинули «страшную комнату». Пошли вдоль больших окон закрытой галереи, соединявшей крылья дворца.
– Эйдан был мал, он почти не помнит той трагедии. Его не коснулось «горе севера», – со скорбью на лице объясняла леди Кетрисс. – Нетфорд другой. Порой кажется, старший сын герцога уже родился в траурной рубашке. Со временем ты увидишь разницу между братьями. Эйдан обладает нравом легким, он приятен и учтив… в светлые времена.
Настанут ли они хоть когда-то, эти времена? Вопрос увяз в горле: я увидела в окно, как хмурый сир Нетфорд выходит за ворота.
– Не думала, что он решится туда вернуться, – пробубнила женщина, провожая взглядом старшего. Выбравшись из крепости, тот резко взял влево.
– Что там?
– Справа Мертвый лес…
– Но ворота открыты!
– Погода пока хороша, – задумчиво покрутила головой леди Кетрисс и распахнула широкое окно, впуская в галерею запахи замшелой листвы и увядания. – Летом лес нас кормит, а зимой, с пробуждением изнанки – убивает…
– А слева что?
Именно туда направился герцог, подметая дорогу черным плащом.
– Там Ледяной храм с главной священной чашей. Оплот магии севера, сердце рода Эквенор.
Леди указала пальцем на сверкающую островерхую крышу, окруженную башенками поменьше. Отсюда казалось, что здание собрано из кусочков мутноватого хрусталя.
– Храм древних граничит с Погибшим садом, старым, заложенным тысячи лет назад… Изнанка приближалась, и мы вынуждены были от него отгородиться, – Кетрисс рисовала рукой воображаемую линию. – Осенью сад дивно красив, можешь там прогуляться, осмотреться. Запомнить дорогу к алтарному камню. Очень скоро, с наступлением Третьей Великой ночи, тебе придется по ней пройти…
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы скрепить благословленный брак, – смущенно улыбнулась леди Кетрисс. – Наделить Предел спасительным огнем. Твоя магия – единственное, чего боится ледяная тьма за нашими воротами.
Выходит, свадьба пройдет с той стороны? На опушке Мертвого леса, с когтистыми монстрами в свидетелях?
Расстраивало ли это меня сильнее, чем отвращение в глазах жениха и вчерашнее похищение с родных земель? Пожалуй, что нет. За ночь я устала расстраиваться.
Согласно брачным бумагам, подписанным дядей, я принадлежала северу. Вся, до последней из своих непослушных искорок. И бежать отсюда было решительно некуда.
Еще немного побродив с леди Кетрисс по замковым коридорам, я (не без помощи сопровождающей) вернулась в выделенную спальню. Неохотно распаковала один из коробов, сунула пару сорочек в ящик комода… И со стоном бессилия опустилась на постель. Неужели это случается со мной по-настоящему?
Жених, до глубины северной души потрясенный моей серостью, к повторному знакомству не стремился. И я не собиралась проявлять инициативу. Поэтому, обнаружив на дне чемодана смятый осенний плащ, замоталась в него и вышла из герцогского замка через знакомый черный ход.
Ташерцы давно проснулись, площадь заполнилась грубоватым говором. Небогатая накидка цвета корицы и шоколада ничем не выделяла меня из толпы.
Внутри крепостных стен было не так много места, поэтому небольшой городок тут едва уместился. Дома местных теснились друг у друга «на плечах», необычайно узкие улочки чернели змейками между коренастых зданий.
Воздух внизу совмещал в себе ароматы пота, лошадей, кожи, прелой соломы и вяленого мяса. Глаза с легкостью нашли и рынок, и конюшни. Выловили знакомого светловолосого воина, сопровождавшего наш отряд. Он трепал по голове маленького мальчика с игрушечным мечом.
За воротами воздух был совсем другим – освежающе-морозным, лесным. Уверенная, что сир Нетфорд давно покинул Погибший сад и отправился по своим важным герцогским делам, я тоже свернула влево.
Старые деревья сбрасывали листву на лабиринт нехоженых троп. Если тут и были указатели, то давно, в какой-то прошлой жизни. Сейчас же я шла вперед, прислушиваясь к чутью.
В просвете черных ветвей, сплетенных в единый ажурный ансамбль, виднелся «хрустальный» храм. Я взяла правее, забираясь в гущу древнего сада. Пинала носками сапог сухую листву, оглядывала причудливые изгибы незнакомых стволов… И сама не заметила, как вышла на круглую площадку, со всех сторон приобнятую пышными, еще цветущими кустами.