Невеста с янтарными глазами
Шрифт:
Магия магистра не выдержала издевательства надо мной и яркой пурпурной волной накрыла гостиную. Меня трясло как в лихорадке. Я видела заинтересованные взгляды пришлых варваров, которые даже не пытались изобразить вежливость. Напротив, они жадно меня рассматривали, словно я какая-то зверушка. Жар опалял лицо. Было не стыдно… Нет… Было просто мерзко! Это не мои ребята: которые зашивали мне раны, держали волосы, когда после очередной попойки в дешевом кабаке меня выворачивало в ближайших кустах, или успокаивали, когда Френс умерла
Я не могу позволить себе отступить. Нужно терпеть, сжать зубы и не позволять эмоциям брать надо мной верх. Они все равно ничего не смогут доказать. Темный лекарь в сочетании с небесной девой и не такое могут восстановить. Каким бы проверкам меня не подвергли, все должно пройти идеально. Я не посмею нарушить данное алтарю слово. Кровавый варвар, несущий на своем мече смерть, падет от моей руки! Так что, вздохнув, я все же расстегнула тугой корсет с металлическими полосками защитных рун и осталась полностью голой…
Слава богам, что меня не заставили оттопыривать задницу прямо перед всеми. Тихий рык главного, и нас окружила темная пелена. Резкий рывок заставил уткнуться носом в стену и, оперевшись на нее руками и грудью, расставить ноги пошире, давая ему доступ. Чертовы традиции ненормальных драконов. Весь мир уже отказался от этого унижения, кроме варварских отродий! Машинально дала волю маги и, закусив губу, пыталась не думать о том, что происходит. Надо просто абстрагироваться и представить, что все это делается не со мной. С кем-то другим, неизвестным мне и чужим.
Делать надо так, как было запланировано заранее. Нельзя сорвать план, который столько людей готовили долгие месяцы. Только не тогда, когда нам в руки попал козырь. Волосы медной волной струились по плечам, падали на грудь и скрывали выражение лица. Оскал бы точно не вязался с тем, как должна дрожать невинная девственница перед закланием. Прикосновения мужчины были легкие, аккуратные, в них не чувствовалось и намека на страсть или вожделение, те совершенно иначе ощущаются на коже. Но все равно во мне это вызывало лишь отвращение. Я чувствовала себя грязной и оскверненной, подобно падшей женщине из трущоб. Мать хотя бы пошла на это ради семьи, а меня банально продал собственный отец…
Когда затянутая в черную перчатку мужская ладонь опустилась на мои бедра и бережно развела их в стороны, мне захотелось закричать и послать все к демонам. Но я молчаливо продолжала подыгрывать безумному спектаклю. В бессмысленных попытках уйти от прикосновения, отыгрывая заранее отрепетированную роль. Мы все тут не по своей воле, так что каждый из нас останется при своем. Но терпеть его обжигающие пальцы было просто невозможно. Меня словно на части разрывало, когда теплое дыхание опаляло белое бедро.
Туманная пелена чужих чар давила на плечи, он пытался пробить блок морока, но я была не настолько глупа и наивна, чтобы использовать грязные и бессмысленные методы.
Его горячие пальцы проникали грубо, медленно и, как мне казалось, слишком глубоко. Движения причиняли боль, отдаваясь в каждой клеточке напряженного тела миллионами крошечных иголочек. Отголоски тупой боли разливались по телу и оседали, крошащимися осколками падая куда-то вниз живота. Вот только в уме продолжала лихорадочно метаться одинокая мысль о том, что я обязана терпеть унижение… А потом, отомстив им, весело рассмеявшись в их очумевшие от шока рожи, расставить все точки в нужных местах. Это был мой план на ближайшее будущее.
Моргнув пару раз, я всеми фибрами своей души почувствовала, как соленые капли заскользили по горящим от ненависти и раздражения щекам. Я не задела показывать ему свои слабости, но это было сильнее меня. Ноги предательски дрожали. Если бы не огромные лапищи дикаря, которые надежно держали меня и не позволяли дергаться, я бы давно упала на пол, заходясь в рыданиях и стонах. Пальцы, наконец-то, перестав истязать мое тело, оставили после себя лишь издевательское напоминание из влажной дорожке на бедре.
— Умница, — шепот на грани слышимости ввинчивался в мозг раскаленным железом.
От каждого его слова меня начинало подташнивать. Хотелось, развернувшись, зарядить ему промеж глаз, чтобы скотине этакой неповадно было. Но он словно не понимал ничего, так и продолжал стоять и едва уловимо водить ладонями по моим трясущимся бедрам. Словно успокаивал необъезженную кобылу, право слово! Но во всем этом меня радовало лишь одно: экзекуция наконец-то была окончена. Не смертельно, пострадала лишь гордость. Быстро одевшись, я вскинула на него глаза, пытаясь понять, что же будет дальше.
Какое издевательство его садистский мозг еще выдаст? Как далеко ему позволено зайти в дурацкой попытке сломать меня? Но он лишь молчал и медленно осматривал меня с головы до пят. Так что я, посчитав это за лучшее, просто развернулась на пятках и позорно сбежала из комнаты, не проронив ни слова. Сейчас мне нужно, еще раз как следует все обдумав и внеся в план нужные коррективы, приниматься за работу. Никто не станет жалеть ту, кого продали, как ненужную вещь. Единственное, на что я сгожусь, это послужить во имя благородной цели и уничтожить того, кто по силе равен небожителям! Своего будущего мужа и воина без страха и упрека…