Шрифт:
ГЛАВА 1
Уныло скрипя, телега медленно тащилась по усыпанной снегом дороге. Косматая, рослая лошадка-тягач фыркала, изредка мотала головой, но вскоре, предчувствуя отдых, прибавила ходу и побежала бодрее. До деревни оставалось совсем ничего. Дед Радим, державший в руках поводья, иногда оглядывался на меня, сидящую на самом краю телеги и болтающую ногами. Он улыбался себе в усы и снова отворачивался. Дорога вокруг была окружена высокими деревьями. Казалось, их верхушки взмывали вверх, пытаясь прикоснуться верхними лапами к самому небосводу. Черные стволы яркими мокрыми пятнами выделялись на фоне белоснежного зимнего одеяния. Зима в этом году выдалась холодная, с обильными снегопадами и трескучим морозом. Где-то закричала птица. Я повернула голову на звук, но разглядеть что-либо среди густого
— Поправь платок, — сказал он, — Скоро уже будем дома.
Я кивнула и ловко пробежалась пальцами по покрытой серым шерстяным платком голове. Затем оставив затею с ловлей снега, оглядела свое платье. Все вроде бы в порядке, решила я. Когда дорога повернула влево и лес, расступившись, открыл взору широкой белое поле и дома вдалеке, а за ними серую ленту реки. Через несколько минут, миновав поле с темным силуэтом пугала, печально раскинувшего в стороны руки, забытого еще с осени, мы въехали в деревню. Дома вокруг топились и в небо вздымались столбы дыма. Я увидела тетку Миру, тащившую от колодца ведра, полные воды, помахала ей рукой. Она улыбнулась в ответ и пошла дальше. И хотя в такой мороз многие предпочитали сидеть в домах, во дворах царило необычное оживление. Казалось, почти все жители нашей деревеньки высыпали на улицу. Галдящие девки были разодеты в лучшие наряды. Они стайками мелькали у изгороди, смеясь и шутя. А вся детвора собралась во дворе отцовского дома. Они с любопытством заглядывали в окна и лезли друг другу на спины, чтобы разглядеть то, что происходило внутри. Я откровенно удивилась, но потом припомнила, что на днях должен был прибыть жених моей сестры. Скорее всего, именно это и произошло за те два дня, пока мы с дедом Радимом отсутствовали. Впрочем, ни я, ни она, да и никто в нашей семье, за исключением отца, не видел этого самого жениха раньше, но судя по поведению главы семьи, партия для сестры была довольно удачна. Вот оттого-то и царил такой переполох в нашем поселении. Всем не терпелось поглядеть на прибывших гостей. В наши края мало кто забредал, а этот самый жених, был ни мало, ни много, а довольно богатый и не простой человек, вождь, владевший огромными землями далеко на севере и несколькими кораблями. По своему положению равный нашему князю.
Мы медленно въехали во двор, мимо распахнутых настежь ворот. Спрыгнув с телеги, я первым делом помогла Радиму распрячь лошадь и отвела ее в хлев, где собственноручно почистила и накормила и лишь только после отправилась в дом, по пути заметив, что у берега стоят два больших длинных военных корабля. Остановилась и некоторое время молча рассматривала палубу, толстые стволы мачт со спущенными парусами и искусно вырезанные фигуры дивных животных, грозно взиравшие на чужой берег. Затем вздохнула и пошла дальше.
Отцовские слуги уже разгружали телегу. Дед сидел в сторонке на лавке и отдыхал. Я подошла к нему и присела рядом. На улице было морозно, но я не торопилась войти под крышу родного дома. Во дворе сновали незнакомые люди, вооруженные мужчины, все как на подбор, высокие и рослые. Они бросали на нас с дедом Радимом любопытные взгляды, но не приближались, когда неожиданно из дверей дома вышел мой отец. Он оглядел двор и его взгляд остановился на мне. Затем неспешным шагом приблизился.
— Чего расселась? — произнес он довольно грубо, — Иди тетке помогай на кухне, видишь, сколько гостей наехало!
Я поднялась и прошла в дом, услышав за спиной тяжелый вздох деда. Радим всегда жалел меня, незаконнорожденную дочь рабыни. Он не был мне родным дедом, но всегда относился ко мне так, словно я была ему внучкой. Я не знаю, о чем заговорили Радим и отец, после того, как я переступила порог, но могла лишь догадывается, как примется распекать Молчан деда, за то, что забрал с собой в город, без его, отцовского на то разрешения.
Оказавшись внутри, я поспешила на кухню, еще с порога чувствуя пьянящий аромат свежеиспеченного хлеба. Моя тетка, тощая высокая женщина по имени Анеса, сновала у очага, подгоняя нерадивых слуг кого окриком, кото подзатыльником. Увидев меня, она нахмурилась.
— Явилась? — сердито проговорила она, вытерев руки об передник и приблизившись ко мне.
Я опустила глаза. Анеса была строга, но, несмотря на кажущуюся грубость, в глубине сердца была женщиной доброй, правда сегодня ее пронзительные серы глаза, цвета грозового неба, холодно поблескивали из-под густых бровей. Она уперла руки в бока и грозно посмотрела на меня. Я увидела, что ее платье перемазано мукой, но сделала вид, что не заметила этого.
— И кто это интересно мне, давал тебе позволение покидать без моего ведома дом? — спросила она, — Знала, что гости приедут и с Радимом в город подалась, лентяйка!
Я вздохнула. Что-то говорить и спорить было просто бесполезно. Из своего опыта я уже знала, что лучше просто выслушать все нарекания, спокойно и смиренно опустив глаза, чем пытаться что-то объяснить. Анеса конечно же прекрасно знала, что ездила я в город с Радимом не просто веселья ради, а повидать старшего брата, который не так давно поступил на службу к князю в его дружину, но ее злило прежде всего то, что я уехала не спросив ее разрешения. Мне, хоть и вольной, но все-таки дочери рабыни, нельзя было покидать дом без видимой причины. А по приезду гостей тут явно не хватало рабочих рук, чем и была вызван понятный гнев тетки. Когда она закончила отчитывать меня, то перевела дыхание и уже более спокойным голосом велела идти месить тесто. Я кивнула и, продолжая хранить молчание, поспешила исполнять ее поручение. Анеса перекинулась на какого-то слугу, принесшего на кухню ощипанных кур, и я с облегчением услышала, как она переключилась на другой провинившийся объект, распекая нерадивого за плохо проделанную работу и тыча ему в лицо остатками перьев на одной из куриц. Пока я занималась тестом, мимо сновали слуги. Я повязала голову легким платком, чтобы волосы не лезли в глаза. Свой, шерстяной, положила на лавку рядом. Тесто липло к рукам, я добавила немного муки, когда на кухню вбежала моя сестра, Айге. Она была младше меня на два года, высокая, статная красивая девушка семнадцати лет с круглым лицом и большими синими глазами. Увидев меня, она поспешно подошла и встала рядом, молча наблюдая, как я ловко справляюсь с тестом. Когда я закончила и вымыла руки, оставив его подходить в тепле, накрытое тканью, Айге, наконец, нарушила молчание. Посмотрев на меня взволнованными глазами глазами, она внезапно взяла меня за руку и потащила за собой.
— Поговорить надо, — сказала она.
Мы вышли из кухни и прошли в маленькую комнату, которую Айге делила со своей родной младшей сестрой. Сейчас комната оказалась пустая. Мы уселись на лавку, и Айге разрыдалась прямо у меня на плече. Я удивленно взглянула на нее, а потом неловко обняла. Я уже и без слов поняла, что произошло. Скорее всего, моей сестре совсем не пришелся по душе жених, найденный отцом. Но я молчала, выжидая, пока она выплачется и расскажет все сама, представив себе при этом, что Анеса, вероятно, скоро меня хватится, и опять будет отчитывать за произвольный уход, но оставить сейчас Айге я не могла. Прошло несколько минут, когда Айге, наконец, немного успокоилась, подняла голову и посмотрела на меня.
— Я не знаю, что мне делать, — сказала она, всхлипывая. У сестры был тонкий звонкий голос, но сейчас она говорила глухо и с хрипотцой.
— Что случилось? — спросила я.
— Я видела этого человека, которого отец выбрал мне в мужья, — Айге снова заплакала, — Сестрица, дорогая, он просто ужасен. Я никогда не смогу жить с ним.
— Чем же он так тебе не понравился? — удивилась я, погладив сестру по густым волосам, заплетенным в две толстые косы, спадающие ей на грудь.
— Он совсем седой и лицо у него в шрамах, — проговорила сквозь слезы Айге, — Он старый и жестокий.
Я нахмурилась. Совсем не похоже было на отца, чтобы он отдал свою любимицу за подобного человека. Как бы не был знатен жених, не думаю, что Молчан пошел бы на такое, даже ради выгоды. Все знали, как он любит свою прекрасную Айге, и просто души в ней не чает, ведь она и характером и добрым нравом, ласковым голосом и лицом так походила на его любимую покойную жену. И тут такое? Я не верила своим ушам.
— Возможно, ты ошиблась? — спросила я, — Может ты приняла за своего жениха просто не того человека?