Невеста Соболя
Шрифт:
— Да так… Ничего особенного. Мысли о прошлом.
— Вспоминаешь, как кутёнка у Клима на день рождения выпрашивала? — подмигивает Соболев. — Всё ещё мечтаешь?
Он помнит. Надо же, как удивительно. Он столько обо мне помнит. Почти все детали моего прошлого.
Неудивительно, что у сердца никак не получается его отпустить. Слишком много ниточек нас связывает.
— Может и мечтаю. Я всегда любила животных, особенно собак. Они совсем как люди. Привязываются по-настоящему. Только верность хранят до конца своих дней, а вот с людьми так не всегда бывает.
Смотрю на Славу внимательно, и он смотрит на меня в ответ. Наверное мы слишком долго молчим, глядя друг на друга, но кого это волнует?
— Да, Саш, не всегда. Это потому, что люди очень часто не тех людей выбирают, поэтому до конца своих дней любить не получается.
— И как же понять, что ты того человека выбрал? Нужного?
Слава хмурится. По его лицу проскальзывает мрачная тень, и трудно понять, о чём именно он сейчас думает. Пытается ответить сам себе на мой вопрос?
— Я не знаю, Сань. Если бы я такого человека нашёл, я бы обязательно подсказал тебе, как это понять, — буркает Соболев, потерев пальцами переносицу. — Но точно могу тебе сказать, что этот твой пиндос Макс не тот человек, — добавляет он спустя несколько секунд.
Я уже собираюсь расстроиться, что для Славы даже крохотной вероятности нет, что я тот самый человек, который ему нужен, с которым раз и навсегда, но не успеваю, потому что его выпад в сторону Макса заставляет меня рассмеяться.
Чего он так реагирует на него?
Ревнует?
Неужели, правда, ревнует?
— Откуда ты знаешь? Ты же не знаком с ним даже.
— Зато я знаком с тобой. Тебе другой человек нужен, Саш.
— И какой же? — усмехаюсь, а у самой дыхание перехватывает, пока я жду ответа на вопрос.
— Такой, Сань, который не отпустит тебя в другую страну одну, который всегда будет рядом.
Который будет учить тебя, глупую, плавать по ночам — добавляю я мысленно. Который, быть может, вспомнит, что скоро у тебя день рождения, и подарит нечто важное и значимое…
«А ты отпустишь меня в Америку, Слав, когда настанет пора улетать?»
— Ну, что, готовы? Усаживаемся и погнали! — потирает руки Гор.
Мы со Славой садимся в одни сани. Он практически укладывает меня на себя, накрывает пледом и крепко обнимает. Валерий встаёт позади саней — мужчина будет управлять упряжкой.
Лиза и Света идут к другим саням, Гор с Ритой тоже. Мне почему-то становится смешно, когда Гор садится в сани, а Ритка встаёт сзади, чтобы управлять. Выглядит очень комично. Огромный Гор в санках и хрупкая Рита во главе упряжки.
Вот Рита и Гор нашли друг друга. У них точно получится раз и навсегда. И я думаю, Гор не отпустит любимую в другую страну одну, и всегда будет рядом.
Адреналин ударяет в кровь, когда Валера отдаёт команду собакам и сани медленно начинают скользить вперёд. Мы постепенно набираем скорость, и вместе со скоростью саней, сердце тоже начинает бешено скакать то ли от страха, то ли от возбуждения.
Я крепко цепляюсь за Славины руки, сжимающие меня под грудью, хватаю ртом холодный воздух, бьющий мне в лицо вместе со снегом, и как сумасшедшая смеюсь. И Слава тоже смеётся. Это наш маленький персональный момент счастья.
Сани летят через небольшую аллею между деревьями. Всё вокруг усыпано снегом, который сейчас белым пухом медленно падает на нас.
Как в сказке.
Настоящей сказке.
Я изворачиваюсь и кое-как достаю из кармана комбинезона телефон, отвожу руку вперёд, чтобы сделать наше со Славой фото.
— Слав! Держи меня крепче! Я боюсь!
— Что ты делаешь, Санёк?
— Селфи на память! — отвечаю я и щёлкаю пальцем по экрану.
Даже если сказка закончится, у меня останутся вечные воспоминания о ней.
— Не нравится фотография! Не умеешь, Сань! — выкрикивает Слава мне на ухо, затем забирает телефон, роняет меня спиной себе на грудь и прижимается холодными губами к моим губам.
— Вот такие фото на память нужны, Саш.
Глава 26. Соболь
Я даже не представлял, что кататься на санях будет так весело. Честно говоря, и идти то особо не хотел. В большей степени, потому что думал, придётся Саню из каждого сугроба вытаскивать.
Но, к счастью, свалилась она всего пару раз, и это было уже не в санях, а когда мы шли обратно в гостиницу.
— Сань, пойдём уже быстрее. У тебя на одежде снег уже ледяной коркой начал покрываться. Сейчас заболеешь, — хватаю уставшую Сашку за руку и подтягиваю ближе к себе.
— Да у меня что-то уже ноги заплетаются, — хохочет. — Ужас, Слава, это, наверно, только я так могла — завалиться в сугробы, не выпав из саней, а на ровном месте.
Не наверно, а точно. Так могла только Саня. Она у меня вообще особенная.
Мля… У меня. Особенная.
Звездец, не в ту степь тебя, Соболь, опять несёт. Не надо было мне её сегодня снова целовать. Но Санёк по ходу как наркотик. Один раз попробовал её в клубе и всё, подсел как конченный нарик.
И я сейчас не шучу. Чёрт, да мне вообще уже ни хрена не до шуток. Потому что меня кроет просто дико. Я бы и утром в вестибюле её поцеловал, если бы не Гор. Так хотелось, что мышцы сводило.
Всю ночь из головы не шёл тот поцелуй. Как подросток какой-то во всех деталях его смаковал. И что теперь делать с этим всем непонятно.
Точнее, была бы на Сашкином месте любая другая, всё бы как раз было предельно ясно. А вот с Саньком нет. Не могу я с ней как со всеми остальными. В одном единственном я прав — эта девочка для меня особенная со дня своего рождения. И я либо беру её себе навсегда, либо вообще не трогаю.
А вот готов ли я навсегда, это большой вопрос. Я до сих пор никак не могу отделаться от мысли, что у меня какое-то грёбаное помешательство с того утра, после обмывания моих майорских звёзд. Как будто я тогда с алкоголем настолько переборщил, что головой двинулся. Потом на утро увидел на кухне Саню в своей футболке и всё, свихнулся по полной. Только что будет, если это помешательство потом выйдёт из меня вместе с остатком алкогольных паров?