Невеста супергероя

Ева Вероника

– А фейерверки ты с собой случайно не захватила? А то только их не хватает, чтобы плохие парни узнали, где ты, - съязвил Август, а Лив повернула к нему голову и самодовольно заулыбалась.

– Никто за мной не придет, - вскинув подбородок, заявила она. Август смотрел на нее, как на умалишенную, не больше и не меньше.

– Это еще почему?

– Потому что я посоветовалась с духами. Они сказали, что сегодня мне ничего не угрожает, - пожав плечами, она хихикнула, когда Август ошарашенно провел по лицу раскрытой ладонью. Опустив взгляд вниз, он вдруг усмехнулся.

–

А в моем гороскопе сегодня высокая вероятность разбогатеть... Ты же понимаешь, как безумно все это звучит?

– Не менее безумно, чем парень, который только что прилетел ко мне по небу.

– И то правда, - Август вдруг улыбнулся ей во весь рот, сбивая дыхание, и беззаботно скрестил ноги по-турецки. – Ты ненормальная, Лив. Просто ненормальная.

– Зато я не пессимист, как некоторые, - улыбнулась ему в ответ она, ответив на его пронзительный взгляд. Ей нравилось видеть эти смешинки в его прояснившихся зеленых глазах.

– Я не пессимист. Я вечно горящий, усталый и замученный оптимист.

– Я просто хочу показать тебе, что способности не могут поставить крест на твоей жизни, - Лив первая отвела взгляд, думая, что он точно слышит сумасшедший стук ее сердца от одной лишь близости с ним.

– Говоришь так, будто понимаешь меня, - фыркнул он и отвернулся, заглянув вниз, на спешащих по своим местам людям.

– Думаю, что достаточно неплохо.

– Допустим, но сейчас меня волнует кое-что еще, - Август вдруг посерьезнел в лице, но уголки его губ продолжали подрагивать. Выставив перед ней руку, он начал перечислять, загибая пальцы. – Проникновение в дом через окно…

– Что? – Опешила девушка, наблюдая за тем, как он загнул один палец. – Это же мой дом был!

– Разгуливание в общественных местах в неприличном виде, - Лив задохнулась от возмущения, а Август, уже не скрываясь, хохотал над ее реакцией.

– Что неприличного в пижаме? Я же не в белье ходила!

– Воровство чужой собственности и, опять же, незаконное проникновение… Убийство.

– Какое еще убийство? – Не поняла девушка, напрягаясь.

– Убийство моих нервных клеток, - выдохнул парень и состроил страдальческую физиономию.

– Это не преступление!

– Где написано, что это не преступление?

– Да в кодексе же уголовном!

– Хм, - призадумался Август, приложив указательный палец к подбородку. – Обсудим это после, с моим адвокатом. Кстати, забыл про похищение моего одеяла и удержание его в заложниках. Подушка и матрас просто не находят себе места!

Лив хотела было возмутиться, но ее голос потонул в звуках барабанов и гитар. Парень и девушка обменялись предвкушающими заговорческими взглядами и переключили все внимание на сцену, где начинали свой концерт артисты.

Концерт был просто восхитительным, наполненный драйвом и бешенной энергетикой. Единственное, что омрачало общее впечатление – у Августа пару раз загорались волосы, когда он особенно погружался в эти бешенные ритмы. Тогда он болезненно морщился и возвращал себе привычный вид. Лив с досадой осознавала, что ему всегда, каждую минуту, приходилось сдерживать себя. Он не мог полноценно расслабиться вообще никогда. Разве что во сне.

Но тем не менее, он счастливо улыбался, наблюдая за тем, как со сцены убирают инструменты, а фанаты продолжают стоять на своих местах в надежде получить автографы кумиров.

– Знаешь, что, Лив? – Вкрадчиво спросил он, откидываясь назад и, подложив под голову руки, облизал губы, уставившись на звездное небо. Поколебавшись немного, девушка последовала его примеру, ложась рядом. Поколебавшись еще немного, она осторожно придвинулась ближе, к согревающему в прохладе ночи боку.

– Что? – Взглядом она прокладывала дорожки меж звезд, представляя, как красиво они сейчас отражались в их глазах. Зеленых и карих.

– Спасибо, - просто сказал он и усмехнулся.

– Это еще не все, - хихикнула она, а Август настороженно скосил на нее взгляд, продолжая лежать неподвижно, ощущая приятное давление у себя под боком. – До центра отсюда совсем не далеко. Только парк пройти. Прогуляйся со мной по нему, и я расскажу, кто пустил слух, мол ты ко мне приставал.

– Чего? – Возмутился парень и напрягся. – Не было такого слуха. А иначе Ами мне горящую кочергу затолкала бы в…

– Будет, если не позволишь мне подышать свежим воздухом в парке.

– Вот как, - рассмеялся Август. – Добавляем в список еще и шантаж. Кажется, кто-то забыл, что попал в команду к героям, а не злодеям.

– Я-то помню… Из любой ситуации есть выход, Август. Просто иногда проще считать, что его нет, - грустно пролепетала Лив, прикусив язык. Дабы Август не стал донимать ее расспросами, поспешила сменить тему. – Пойдем? А то охранники закроют выход.

Впрочем, им еще долго пришлось стоять за углом, потому что Август наотрез отказался выходить в холл, пока там толпились фанаты. Лишь спустя пол часа, когда толпа значительно поредела, они выскользнули на улицу.

Вновь оказавшись на свежем воздухе, Лив слегка раскинула руки в стороны и глубоко вдохнула.

– Как же хорошо, - протянула она, ловя на себе любопытный взгляд Августа, который молча хмыкал, наблюдая за ней со стороны.

В парке уже во всю играла осень, пронизавшая воздух, забрызгавшая деревья яркими мазками. Она добавляла красок, успокаивая взоры уставших от избытка зеленого, заставляла людей теснее жаться друг к другу. Она остужала воздух, но подогревала когда-то остывшие сердца.

Август шел по мощеной дорожке чуть впереди, первым наступая на теплые круги света от фонарей. Лив наблюдала за его затылком, чувствуя, как тепло закралось к ней под кожу, просочилось в вены и стремительно растеклось по всему телу.

Темнота ночи завораживала, делая эту слабо освещенную дорогу такой интимно завораживающей. Казалось, будто они забрели далеко-далеко от дома. Туда, где нет посторонних людей. Здесь было так безлюдно, но Лив впервые почувствовала себя такой неодинокой и наполненной изнутри. И ей хотелось большего. Хотелось, чтобы он обернулся на нее и сказал что-то отвлеченное. Что угодно, лишь бы этим своим веселым тоном. Хотелось, чтобы этот бледный свет звезд навсегда стер с его лица опечатки пережитой боли.