Невеста темного князя
Шрифт:
“Неужели все это происходит со мной? Правильно ли я поступила, сбежав из страны?
Тот парень, то чудовище… Что ему нужно было от меня? Почему он меня не тронул? А может… все это на самом деле только игры моего воображения и мне следовало отправиться в клинику и пройти более тщательное обследование, вместо того чтобы сбегать?”
Рейчел поймала на себе заинтересованный взгляд Айзека и немного смутилась. Ей почему-то показалось, что он знает о чем она думала.
Но вместо того, чтобы подтвердить ее сомнения, он вдруг сказал:
– Красивое украшение. Этот кулон на вашей шее… Это ведь не бижутерия, верно?
Девушка смущённо улыбнулась и стыдливо прикрыла грудь кофтой. Ей меньше всего хотелось, чтобы он узнал происхождение этой вещи.
– Да так… Кулон как кулон.
– Не скажите. Этот узор, который обрамляет камень, он мне смутно знаком. Рискну предположить, что ваше украшение было сделано одним из мастеров нашего княжества.
– Это… копия.
Предприняла Рейчел последнюю попытку защититься. Но Айзек вдруг отступил. Не стал настаивать.
– Но все же очень красивая. Вы знаете, как по-алшахски называются рубины?
– Нет. Если честно, я очень плохо знаю язык, у меня не было необходимости в его изучении. Но теперь я точно исправлю этот свой недочет.
– Мне приятно это слышать! В таком случае, вам точно будет интересно, что по-алшахски рубин называется "раузэржэ" или…
– Рау – дракон, а зэржэ – сердце… Драконье сердце?
– Все верно!
Широко улыбнулся мужчина и с наигранным негодованием всплеснул руками.
– Ну вот, а говорите не знаете алшахского!
Рейчел смущённо улыбнулась ему и отвернулась к окну. За ним догорали последние лучи заката, а камень на ее груди будто бы стал еще теплее, чем раньше.
***
До гостиницы "Княже ляско" или “Княжий двор” они добирались уже в полной темноте.
Рейчел может и хотелось бы посмотреть город, но умом она понимала, что завтра ее ждёт очень большой день и как бы тело не отказывалось спать, ей необходимо было дать себе отдых.
Айзек оставался с Рейчел в лобби, пока его помощники помогали девушке с оформлением заселения. Он оставил ей визитку со всеми своими данными для связи и, предупредив, что водитель заедет за девушкой в девять, пожелал крепкого сна.
Ведь как знал, что именно с этим у Рейчел будут проблемы!
Позволив себе поваляться на упругом матрасе огромной кровати королевского люкса и повосхищаться чудесной росписью потолков, она позвонила маме и перекинулась с ней парой слов.
Но та была занята проверкой работ своих студентов и потому долгого разговора не получилось.
Тогда Рейчел разобрала чемодан, разложив вещи в огромном золоченом шкафу, из которого заняла всего две вешалки и треть полки. И заказала ужин в номер.
На часах было уже 12 и Рейчел решила принять теплый душ, но и после него сна не было ни в одном глазу.
Решив, что пора действовать, Рейчел подошла к зеркалу и достала с полки пузырек, который поставила туда, когда разбирала вещи. Снотворное, которое прописал ей врач.
Маленькая розоватая таблетка на ладони выглядела безобидно. Даже не верилось что она сможет помочь ей наконец заснуть. С другой стороны, какая разница, ведь кажется Рейчел это было нужно…
Но все же девушка решила положить ее обратно в упаковку.
– К черту. Ещё привыкну, вообще без них спать больше не смогу…
Прошептала она себе под нос и пошла в кровать.
Накрывшись одеялом с головой, Рейчел закрыла глаза и попыталась не думать ни о чем. В начале сон не шел, но потом…
***
Высокие сапоги тяжело ударились о землю.
Стефану показалось что этот удар дрожью прошелся по его костям, отдаваясь во всем теле… и словно бы наполнил юношу силой.
Он немного обогнал других всадников и сейчас стоял на вершине холма один, держа под уздцы подаренного Султаном норовистого черного скакуна.
– Я дома…
Прошептал молодой мужчина, глядя на подернутые дымкой пики, видневшиеся впереди.
Их обступали темные вершины соснового леса, начинающегося у самого подножья возвышенности и простиравшиеся, казалось, до самого горизонта.
– Господин, надо поспешить. Иначе не успеем добраться в замок до заката.
Озгюр даже не подумал спешиться, хоть и был приставлен к Стефану в качестве слуги, подаренного Султаном для облегчения тягот долгого пути.
Якобы. На деле все, и в особенности сам турок, прекрасно понимали кто кому господин, а кто слуга.
Ведь отныне от того что будет в письмах Озгюра, которые лягут прямо на стол к Великому Визирю, зависело благополучие Стефана и его родной страны
– Знаю. Дай отдышаться.
Озгюр фыркнул распознав в голосе юноши плохо скрытое раздражение и, желая поставить того на место, небрежно бросил в ответ:
– Было бы чем дышать. От этой сырости и холода у меня во-вот начнется простуда. Истинно говорю, даже в темнице Большого Дворца воздух приятнее чем в этом захолустье! Уж вам ли не знать…
Стефан поджал губы, запретив себе ответную колкость и, присев на корточки, загреб в кулак землю с кореньями и пожухлой травой.
Всему есть время – сейчас Озгюр в своем праве, так пусть же напыщенный дурак еще немного насладится статусом длани Султана.
Совсем скоро он поймет, что руки его правителя на самом деле коротки и простираются далеко не во все уголки этого мира.
Юноша нахмурился, растирая ком земли в руке. Осень в этом году пришла в его страну слишком рано. Может статься что и лето было неурожайным… может статься что и прошлое тоже.