Невеста темного колдуна. Маски сброшены
Шрифт:
– Пироги с мясом и рыбой – одновременно,– вздохнула Грета. – Я уже ничего не понимаю.
– Ты лучше скажи – поговорили?
Грета жарко покраснела и Тирна расхохоталась:
– Да! Готова поспорить, что инициативу проявил он! Итак, как теперь к тебе обращаться?
– Мора Ферхара,– улыбнулась Грета,– но, вообще-то, у меня есть имя. И если ты начнешь «моркать», то я тебя покусаю.
– Не страшно.
– Дикки покусает.
– Аргумент,– согласилась Тирна.
На завтрак подали кашу, с отчетливым горелым
– А я и думаю, что Дикки, Карамелька и Финли на целую ночь остались без присмотра. Как думаешь, могли они навестить кухню?
Грета вздрогнула, опасливо огляделась и вздохнула:
– Финли еще и не на то подбить может. Это же ее была идея участвовать в отборе.
– А кто она? Нет, я помню, что это только ее тайна. Но неужели у нее нет своих дел?
– Есть и она успешно совмещает,– ответила Грета. – Финли кое-что ищет.
– Если ты про сахар, то это известно всем,– фыркнула Тирна.
Подруги посмеялись и вернули свое внимание каше. Но, съев пару ложек, Грета все же решила ограничиться чаем и хлебом. Все же никто не помешает заглянуть на Морской балкон и попросить сандвичей.
Мысли как-то плавно перескочили на поганку лису. Неужели весь сахар выели? Или она устроила Дикки и Карамельке знакомство с человеческой кухней? Странный способ поиска чего бы то ни было.
Тирна вполголоса бурчала, ковыряла кашу и склоняла слишком впечатлительных поваров которые «ну что, дорфа никогда не видели, что ли?». Грете было жалко поваров, поскольку большая часть обычных кальдораннцев действительно никогда не видела дорфов. А та часть, что видела, либо заикается, либо инвалиды, либо давно зарыты в землю. Поэтому с Финли надо серьезно поговорить.
Впрочем, Грета догадывалась, что лисе сейчас не до нее. На все вопросы она только отфыркивалась, но та странная рана, и постоянные отлучки говорили сами за себя. Что бы ни искала она в человеческом мире, это нечто близко. Вот и чудит нетерпеливая красавица.
– Ты меня слышишь?
– Нет,– честно ответила Грета. – Но теперь – да.
– Нам сегодня собраться надо,– вздохнула Тирна и покачала головой,– это ты о Ферхаре так глубоко задумалась?
– О Финли,– улыбнулась мора Ферхара. – Это объявляли?
– Да, но мы пропустили это объявление – я у целителей спала, а ты с Ферхарой… спала?
– Гуляла у моря.
В глазах Тирны отразилась смертельная обида:
– Но я же тоже хочу!
– Вход только для мор,– пошутила Грета и добавила,– давай закончим с делами? А потом все вместе рванем куда-нибудь к морю? До безумия хочу искупаться в теплых волнах.
Тирна согласно угукнула и с отвращением отодвинула от себя тарелку.
– Пойдем в комнату. Заодно посмотрим на наших приключенцев,– предложила она и Грета кивнула:
– Идем.
«Приключенцы»
– Совести у вас нет,– вздохнула мора Ферхара.
«Мы холосие»,– робко ткнулось ей в виски.
– Карамелька,– ахнула Тирна и тут же возмутилась,– а чего это ты мысленно шепелявишь?
Грета же вспомнила, что Лазар проводил эксперименты над бейрой. Так, вполне вероятно, что это последствия. Но напоминать об этом она не стала – подруга и сама вспомнит. А если нет, то и не нужно.
Собирались подруги весело, особенно учитывая, что помогал весь зверинец. Ну как, помогал – Дикки лег на полу, заняв практически все свободное пространство, Финли поучала, как правильно складывать вещи, а Карамелька обслюнявила все хозяйские штаны – подавала.
– И теперь что, на чемоданах сидеть? – со вздохом спросила эйта Краст.
«Думаю, можно сидеть и на постелях»,– промурлыкал Дикки и уверенно добавил,-
«Мы же еще не ушли. Значит лежбище – наше».
Тирна принялась тут же пояснила Дикки, что это всего лишь устойчивое выражение. Ну а после этого ей пришлось объяснять, что такое устойчивой выражение и после этого они каким-то чудным образом перешли к метафорам.
– Надеюсь, Дикки не начнем изъяснятся метафорами,– вздохнула Грета. – Это было бы странно.
– Поживем увидим,– пожала плечами Тирна.
Дорф не ответил ничего – он глубоко задумался. В процессе размышлений огромный кот втягивал и выпускал когти, отчего на полу появились короткие, но глубокие царапины.
Стук в дверь и уверенный, четкий голос:
– Эйта Краст, мора Ферхара – карета подана, вещи заберут слуги.
– Ну вот и все, пора,– улыбнулась Тирна. – Да здравствует придворная жизнь!
– Да здравствуют интриги, яды и сплетни,– покивала Грета,– это будет познавательно.
– Нет в тебе романтики ни вот на чуть-чуть,– подруга даже на пальцах показала это самое «ни вот на чуть-чуть».
По коридорам они шли медленно. Прощались. И хоть умом Грета и понимала, что это ее дом, но все равно казалось, что сюда она уже больше не вернется.
– А они не поскупились,– присвистнула Тирна, увидев карету.
Та действительно была роскошна – красное дерево, обилие позолоты, а на дверцах королевский герб, над которым расположился герб Царлота.
Карета везла подруг по Кальдоранну, а Грету так и подмывало остановить движение, спрыгнуть и пойти пешком. Она даже не догадывалась, как на самом деле соскучилась по оживленным улицам, маленьким, дешевым кафе и уличным пирожкам.
– Ты ешь уличные пирожки? – ужаснулась Тирна. – Ты хоть знаешь, как их готовят?
– Не знаю и знать не хочу. Жареные пирожки с повидлом, м-м-м.
Грета прикрыла глаза, а Финли испустила такой страдальческий вздох, что сразу стало ясно – лиса тоже любит эти пирожки.