Невеста трех женихов
Шрифт:
Удивительно: все три поступили. И стали неразлучными.
Аська поначалу не во всем совпадала с подругами, это и понятно: Светка с Инкой являли собой некое единое целое, понимали друг друга без слов, умели подсказывать, не произнося ни слова, одними губами, просто как разведчики в приключенческом кино. Посмотришь и не поверишь. И еще. Если их сладкой парочке с детства преподносились дополнительные знания и создавались особые благоприятные условия для развития способностей и талантов, то Настасья плыла к своим целям против довольно бурного течения.
Отец у нее оказался полигамный, как сам не раз объяснял многочисленным дамам сердца дефективность своего поведения. Настина мать, через горькие
Следующая остановка: короткий период брака, зачатое в самозабвенной страсти дитя.
Далее: внезапно обнаружившаяся полигамность любимого. Желание понять и простить.
Настойчивость и самозабвенная любовь следующей по порядку участницы амурной цепочки.
Крушение слабого звена (причем слабым звеном всегда оказывалась законная на данный момент супруга).
Помогать всем своим чадам любвеобильный отец был попросту не в состоянии. Единственно, что он мог, это разводить руками и сокрушенно повторять:
– Танечка (Любочка, Катенька, Машенька, Ирочка… далее по списку женских имен), я же предупреждал!
Потом как-то все у всех его женщин устраивалось, вероятно, с его легкой в амурных делах руки. Выходили вполне удачно замуж во второй раз, дети помехой не были. Рождались новые дети. Все цвело, колосилось, зрело…
Такая же участь постигла и Асину маму. Встретила она хорошего правильного человека. Не такого красивого, как первый ее, полигамный супруг. Да и не надо ей уже было такого, Боже упаси. Вполне положительный человек, спокойный, по сторонам не глядящий. Свили новое гнездо. Родили Аське сестренку, Елену Прекрасную, как определили с первого взгляда влюбившиеся в малютку родители. Но Елене Прекрасной далеко было до Насти. Как до звезды. Настя от отца унаследовала способность ослеплять красотой, ничего для этого не предпринимая. На Ленку же никто не заглядывался. Кроме, конечно, любящих папы-мамы и старшей сестры. Для Аси Леночка была как куколка. Еще бы! Настеньке было десять лет, когда куколка на свет появилась. Самый возраст игры в дочки-матери.
Жили они бедновато. Асе хотелось гораздо большего. Она понимала силу своей красы, да и как не понять, когда доказательства этой силы предъявлялись ежеминутно. Но осознавала она и то, что любая красота – продукт скоропортящийся, особенно если его не хранить, не лелеять, не поддерживать, а расходовать бездумно и беспечно, как сделала в свое время ее красавица мама. Кто сейчас на нее оглянется? Сидит, копеечки свои дома выкраивает, чтоб дочек как-то одеть-обуть-накормить. А самой-то – тридцать семь лет! Детский возраст! Некоторые, вон, даже и не рожали, все принца себе ждут.
Ася знала, понимала, чувствовала, что все беды идут от любви. Потому и не собиралась она никого любить. Ее цель светила как прожектор мощного маяка: она планировала выучиться полезной специальности, попутно выйти замуж за очень и очень богатого и беззаветно влюбленного в нее человека, ни в коем случае не полигамного, что запросто можно проверить еще на начальных стадиях отношений, было бы желание.
Знали бы клюнувшие на ее невероятную привлекательность существа мужского пола, что не на свидание они идут с изумительно, неповторимо красивой девчонкой, а
Спокойные, размеренные, целенаправленные поиски заняли около трех лет. В результате жених выкристаллизовался хоть куда. Не старый (хотя и старый теоретически не исключался), а вовсе даже молодой, всего на семь лет старше невесты. Чрезвычайно перспективный финансист. Он, как и Настя, происходил из семьи небогатой и прозябать намерений не имел. Все побуждения и чаяния дорогой (очень дорогой) будущей супруги были ему понятны и приняты безоговорочно. Он понял, принял и одобрил стремление невесты составить брачный контракт, о котором тогда только-только начинали заикаться в прогрессивной печати.
– Лучше все до свадьбы расписать, чтоб без недомолвок, – определила свою идейную позицию разумная дивная красавица.
Мужская психика – дело темное, но надо отметить, что от подобного прямого и четкого разговора любовь жениха к невесте почему-то резко усилилась. И даже стало расти глубокое уважение. Он в ней увидел серьезного и достойного партнера по совместному предприятию, имя которому «Семья». Ему было приятно, что невеста так хорошо знает, чего, собственно, хочет, и умеет ясно, искренне и немногословно сформулировать свои желания. Привлекал его к тому же и высочайший уровень ее притязаний, в длинный список которых входили и яхты, и заводы, и газеты, и всевозможная недвижимость в лучших точках голубой планеты. Звезд с неба она не хотела. Зачем? На земле было много чего, что можно и нужно было хотеть.
Так и поладили. И стала их Аська женой олигарха, причем редкостно моногамного.
Все у всех, стало быть, определилось по высшему разряду. Каждая получила то, что ей было надо.
Вот сейчас Светке устроят праздник, все обалдеют.
Встретившись, девчонки немедленно уселись сочинять сценарий свадебных торжеств.
– Надо все по-настоящему, как положено, – решительно велела обстоятельная Ася. – Я вон принесла, смотрите: в Ленинку специально ходила.
Асина основательность в любом деле новостью для подруг не была.
– Значит, смотри, давай так. Мы тебя будем расчесывать и петь. Там полагалось косу девичью расплести, ленты из косы подругам отдать. Чтоб на счастье. Ну, мы-то замужние, нам уже не надо…
– Но я все равно отдам, – забеспокоилась Светка. – А кому мне отдать? Раз так положено…
– Ленке моей отдашь, чтоб ей тоже жениха хорошего, – пояснила Ася. – Я же Леночку с собой беру, пусть посмотрит.
– Ленке твоей тринадцать всего, какого жениха ей, – засмеялась Светка.
– Почти четырнадцать! Ничего. Как раз время подготовиться, пусть пример берет, нацеливается на высокую планку, – обстоятельно резюмировала Аська. – Но ты слушай, слушай! Мы будем в сарафанах. У невесты свадебный сарафан должен быть широченный, чтоб подолом как взмахнула, так и взлетела. И юбки нижние такие же. Красота такая невозможная. Я все срисовала, смотрите. И в ателье уже заказала, нам их жемчугом расшивают. Ты в красном. Свадебный сарафан красным должен быть. Сама же пела: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». Не очень радовались замуж тогда выходить.