Невеста ветра

Костин Юрий Алексеевич

– Из-за своей разумности мы можем уничтожить всю землю, уничтожить самих себя. Сколько видов животных исчезло благодаря этой разумности человека!

– Это неизбежно, огромный прогресс идёт, его не остановить, а это последствия.

– Арон, я понимаю, что жизнь такая хрупкая, оборвать, сломать можно быстро, а создать всё это очень сложно, даже невозможно. А дельфины долго нас будут преследовать?

– Наверное, ты им понравилась, вот и плывут рядом с нами, понимают, что борец за сохранение природы находится на яхте.

– Ты не смейся, ведь это всё так

серьезно.

– Я всё понимаю, но мы ничего не сможем сделать, мы не сможем с тобой остановить прогресс, который в последнее время уже не идёт, а скачет вперёд. Надо оставаться, и радоваться, и смотреть на то, что осталось: на этот океан, на этих дельфинов, которые рядом с нами плывут. Ведь это прекрасно.

– Арон, я хорошо понимаю, что много ещё прекрасного осталось – эти дельфины, которые парами плывут рядом с нами, этот океан, это голубое небо, а самое главное, что мы есть на этой планете, плывём на яхте. Я даже представить не могу, как так, если бы меня не было на этом свете, я это никогда бы не увидела. Ты можешь себе представить, что тебя нет на этой планете?

– Вирсавия, сейчас я точно не могу это представить, ведь я есть и стою рядом с тобой, рассуждаю о глобальных проблемах.

– А мне иногда становится страшно, что меня могло не быть.

– Все мы гости здесь, на этой земле: и мы с тобой, и эти дельфины. Придёт время, и мы исчезнем.

– Арон, я этого не хочу.

– Но это неизбежно, на твое место придут твои дети.

– Я хотела бы лет через двести или триста ещё раз родиться.

– Но тогда ты будешь уже не Вирсавией, а кем-то другим.

– Ну и что, хоть кем, лишь бы я была, ещё раз посмотреть эту землю, океан, этих дельфинов, если к этому времени всё сохранится и останется на земле.

– Я думаю, разум всё-таки восторжествует, и всё не уничтожим, останутся и океан, и дельфины, и глупые чайки, которые летают вокруг нас.

– Я очень хочу, чтобы через лет триста земля, как безжизненная пустыня, не крутилась в космосе и не составила компанию этим вращающимся вокруг нас безжизненным планетам.

– Пока мы рассуждали о планетах, мы про приготовленный тобой завтрак уже давно забыли.

– А мы прямо на палубе сядем и будем есть, – сказала Вирсавия, быстро усаживаясь прямо на палубу, подворачивая под себя ноги и разливая сок в стаканы. – Арон, садись рядом, прямо на палубу.

День уже начал клониться к закату.

– Вирсавия, смотри, мы почти приплыли.

– А я думала, мы никогда не приплывём. Мне показалось, что мы плыли, целую вечность.

Арон стал заходить в маленькую бухту, где могла расположиться только одна яхта. Деревянная пристань, стоящая на деревянных сваях, глубоко врезалась в океан. На ней стоял мужчина, махая рукой. Арон бросил канат, встречающий подтянул яхту к пристани и быстро стал привязывать её к специальному столбу.

– Как добрались? – сказал добродушный мужчина, улыбаясь и подавая руку Вирсавии.

– Мне показалось, что мы очень долго плыли сюда, – ответила она, спрыгивая с яхты.

– Назар, – обратился к нему Арон, я привёз несколько бочек

дизельного топлива. Потом разгрузишь, хорошо?

– Не беспокойся, я сам потихоньку разгружу. А как поживает твой отец Израиль? Не болеет, случайно, давно его здесь не было.

– Занят он, у себя на работе проводит всё время. Как у вас дела?

– У нас всегда хорошо. Я баню приготовил, попаритесь, отдохнёте, выспитесь здесь на свежем воздухе, у нас здесь воздух не тот, что у вас в городе.

– У нас, отсыпаться времени нет, мы завтра собираемся идти в горы.

– Как так, не отдохнули и сразу в горы?

– Ты никого здесь посторонних не видел? Никто не проходил вдоль реки?

– Ты же знаешь, в этой глуши редко можно увидеть людей, я давно никого не видел, в эти дикие места никто не хочет ехать. Вы сначала хорошенько отдохнёте, а потом будете думать о горах, ладно?

– Посмотрим по обстановке.

Вирсавия медленно шла к берегу по деревянной пристани, неся свою спортивную сумку, с любопытством рассматривая по сторонам. Как здесь красиво, со всех сторон величественно стояли горы, но горы были небольшие, по склонам заросшие кустарником и молодыми небольшими деревьями, мелкие деревца облюбовали горные вершины.

– Арон, – удивлённо она спросила, – а где большие горы? Я их не вижу.

– Ты не торопись, здесь есть горная речка, надо подниматься по ней часа три-четыре, вот там ты и увидишь настоящие горы. Туда мы и пойдём завтра, а сейчас я тебе здесь всё покажу.

– А до вашего дома далеко идти?

– Нет, совсем близко, здесь, прямо в распадке двух гор и находится наш дом.

Арон взял у Вирсавии сумку.

– Мне совсем не тяжело, я сама могла её нести, – возмущенно ответила она.

– Завтра ещё наносишься, большой рюкзак будешь нести в горы, поднимаясь по искусственной насыпи.

– Откуда здесь взялась такая насыпь? – удивилась Вирсавия.

– Сейчас увидишь.

Поднявшись наверх, Вирсавия увидела: на насыпи лежали рельсы.

– Это же железная дорога. Откуда она могла взяться здесь, в этой глуши?

– Это очень старая дорога, ей уже наверно, лет сто, а может и больше, все шпалы совсем сгнили. Здесь в горах, около ста лет назад, добывали руду, а сейчас шахта брошена, железная дорога совсем заросла травой. В этих горах есть туннели, очень мрачные места, заходишь в них, и сразу какой-то ужас охватывает тебя. Я несколько раз туда ходил, но далеко идти боялся, не по себе становится. Здесь работали каторжники и очень много людей погибло.

– Арон, мне уже становится страшно, но я хотела бы в эти туннели сходить.

– Ты быстро загораешься.

– Но ты мне ничего раньше не рассказывал об этих туннелях.

– Зачем тебе это, тут не один любопытный турист пропал. Зашли в туннель и не вышли из него, в них можно быстро заблудиться. Зачем нам рисковать? Это гиблое место, здесь всё построено на костях.

– Арон, а далеко надо идти до этих мрачных туннелей?

– Неужели ты хочешь туда сходить? – удивился он.

– Я очень хотела это посмотреть своими глазами.