Невеста врага

О'Бэньон Констанс

— Я понимаю так, миледи: я уступаю в чем-то вам, а вы в ответ уступаете мне.

Взгляд Уоррика, прикованный к огромному рубину, беспокоил ее все больше, и она то и дело поправляла обручальное кольцо у себя на пальце.

— Я не собираюсь вам ни в чем уступать, милорд.

— Как только вы примете мое предложение, я позволю вашей тете отправиться в Эдинбург.

— Не понимаю, для чего вам это нужно.

— Считайте, что в вас я нашел супругу, о коей мечтал много лет, и что отныне я не могу без вас жить.

Уоррик прекрасно

понимал, что сидящая сейчас перед ним девушка так же молода и напугана, как его сестра в день свадьбы с Гавином Макайворсом. Его сестре уготована была страшная смерть в ненавистном окружении… Видно, сама судьба послала ему сегодня эту девушку, чтобы он мог с ее помощью нанести удар своему врагу.

— Вы не заставите меня принять ваше предложение, — сказала она.

Он так долго перекатывал в ладонях хрустальный бокал, молча разглядывая бегущие во все стороны блики, что Арриан готова была закричать. Наконец он поднял глаза.

— Страдать ли вам или спокойно принять свою участь — дело ваше. Вы все равно будете моей, со свадьбой или без. Выбирайте, что вам больше нравится.

— Неужели вы посмеете? Вы…

— Посмею. Решайтесь скорее, миледи, да я позову свидетелей — они выслушают наши с вами супружеские клятвы.

Медленно поднявшись со своего места, она поняла, что при всем желании не сможет сейчас от него убежать: ноги совсем не держали ее.

— Вы дурной человек, милорд… Но в глубине вашей души наверняка есть крупица порядочности. Вы не станете поступать так со мною. Мой отец убьет вас.

— Очень возможно — потом. Но это не помешает мне сегодня осуществить задуманное.

Она тряхнула головой, не постигая смысла происходящего.

— Да нет, вы просто пугаете меня. Ведь не можете же вы в такую погоду привезти сюда священника. Да и подготовка бумаг требует времени…

— Мы в Шотландии, а не в Англии, миледи. По здешним законам нам нужно лишь назвать себя при свидетелях мужем и женой, и наш с вами брак будет таким же законным, как если бы сам епископ венчал нас в Вестминстерской церкви.

Арриан показалось, будто капкан захлопывается над нею, но гордость все еще не позволяла ей признать свое поражение.

— Я никогда не назову себя вашей женой!

— Как вам угодно. Но я бы на вашем месте взвесил хорошенько все «за» и «против».

Поставив бокал на стол, Уоррик встал и протянул ей руку. Арриан отпрянула и отрицательно замотала головой.

— Ну, же, миледи! Вот увидите, из меня получится превосходный супруг. Она убрала руку за спину.

— Нет.

— Или соглашайтесь стать моей женой, или сейчас же идемте со мною в мою спальню.

Арриан презрительно тряхнула златовласой головой.

— Несчастье стать вашей женой страшит меня сильнее вашей спальни, милорд.

Схватив ее за запястье, Уоррик властно притянул ее к себе, так что она почувствовала его дыхание на своем лице. По глазам, лишенным жалости и сострадания, она поняла, что ее слова не тронули его.

— На свете есть куда худшие несчастья, чем стать моею женой, миледи.

Нахлынувший страх заставил Арриан забыть свое самолюбие, и она взмолилась:

— Заклинаю вас, милорд, не делайте этого!

— Вы же хотите, чтобы ваша тетя получила надлежащее лечение? Доктор Эдмондсон, конечно, прекрасный человек, но его знания и возможности, мягко говоря, ограничены.

— А если я соглашусь… вы обещаете отпустить мою тетю в Эдинбург?

— Обещаю. — Жесткий взгляд серебристых глаз, казалось, пронизывал его насквозь. — Итак, ваш ответ?

Она сделала попытку вырваться, но он держал крепко.

— Мой ответ — нет! Тетя не позволит мне согласиться на такую сделку.

— Миледи, если я возьму вас силой, то вскоре об этом узнают ваши родные, и начнется война — вы подумали об этом? И тогда любой из них может погибнуть — ваш дед, или жених, или даже отец.

Глаза Арриан наполнились жгучими слезами. Он нашел ее самое уязвимое место — любовь к родным.

— Но ведь вы этого не допустите… да? Вы позволите мне уехать раньше, чем она начнется?

— Единственное, что я могу сказать наверное, — это что не я буду ее зачинщиком. Но уж если Макайворсы явятся за вами — а я нисколько не сомневаюсь, что они это сделают, — я вынужден буду защищать свой замок.

У нее началась нервическая дрожь.

— Но почему, почему вы это делаете? Почему заставляете меня страдать и переживать за моих ближних?

— Возможно, потому, что у меня с ними старые счеты.

— Если у вас с Макайворсами какие-то неурядицы, мой отец поможет вам их уладить. Король Уильям его друг и прислушивается к его словам.

— Неурядицы, миледи? — Он усмехнулся. — Вероятно, в лондонских гостиных принято обозначать этим словом кровопролитие и предательство?

— Уверяю вас, король Уильям выслушает моего отца.

— Я не верю в справедливость вашего короля. Последний раз, когда мы сошлись с Макайворсами, на поле брани полегло немало людей с обеих сторон. Король Уильям прислал к нам войска, чтобы наказать участников сражения. Знаете, что тогда сделали мы все — и Драммонды, и Макайворсы? Мы поклялись англичанам, что люди пали во время обычного дружеского турнира. Да, ваш король внушает нам мало уважения, и в этом мы с Макайворсами вполне едины.

— Но мой отец…

Он наконец отпустил ее запястье.

— Достаточно, миледи. Я задал вам всего только один вопрос, и время, и терпение мои уже иссякают.

— Неужто у вас совсем нет сердца?

— Раньше было, да с тех пор уже много воды утекло. — В углах его рта неожиданно обозначились горестные складки. — Может, как раз вы и поможете мне обрести его вновь. — Он поднял глаза, и от этого взгляда мурашки пробежали у нее по спине.

— Я ни минуты больше не желаю оставаться под вашим кровом. Извольте распорядиться, чтобы для нас с тетей заложили карету, и мы сейчас же уедем отсюда.