Невеста врага
Шрифт:
— Я недостойна быть женою Йена. Он, верно, и сам не захочет меня теперь.
— Не думай сейчас об этом: всему свое время. И поверь мне, Арриан, все не так плохо, как кажется. — Кэссиди оглядела комнату. — Думаю, мне пора приступать к обязанностям твоей служанки, чтобы не возбуждать лишних подозрений.
— Что вы собираетесь делать? Кэссиди подошла к двери, ведущей в небольшую гардеробную, и заглянула внутрь.
— Собираюсь сойти вниз и распорядиться, чтобы мне принесли кровать и поставили вот сюда.
— Мама,
— Нет, Арриан, нельзя — иначе кто-то может заподозрить правду о нас с тобой. Если мы хотим бежать отсюда, следует во всем проявлять осмотрительность и не делать ничего такого, что могло бы насторожить лорда Уоррика.
Глава 17
Было довольно раннее утро, когда послышался негромкий стук в дверь, и вошла Барра с завтраком на подносе.
— Может, конечно, это и не мое дело, миледи, — хмуро проговорила она, — но сдается мне, что ваша английская служанка слишком уж много о себе понимает.
Сидя на постели, Арриан через плечо Барры переглянулась с Кэссиди.
— Вы правы, Барра, Таттл и впрямь иногда понимает очень много… Но, думаю, не стоит на нее за это обижаться. Наверное, я сама виновата: бываю чересчур снисходительна к ней.
Барра поставила поднос с завтраком на столик возле кровати и обернулась к Кэссиди.
— Это завтрак для ее милости. Вам же, если вы намерены завтракать, придется спуститься на кухню.
Пока Кэссиди разворачивала салфетку и подавала ее Арриан, обе изо всех сил сдерживали смех.
— Да, Таттл, — лукаво прищурясь, сказала Арриан. — Ступай-ка завтракать.
— Мне что-то не хочется, — отвечала Кэссиди.
— Вот видите, Барра, — вздохнула Арриан. — Она очень упряма. Но я привыкла и согласна терпеть ее капризы и дальше — разумеется, если они не начнут заходить слишком далеко.
Барра хмыкнула:
— По-моему, куда уж дальше, миледи.
Как только Барра с оскорбленным видом удалилась из комнаты, Арриан, откинувшись на подушки, залилась веселым смехом.
— Мама, по-моему, вы ей чем-то не понравились. Интересно, чем?
— Завтрак на кухне! — Кэссиди презрительно пожала плечами. — Надо же такое придумать. Что за порядки в этом доме? Попробовала бы я послать Элизабет завтракать на кухню — представляю, что бы мне пришлось от нее выслушать.
— В этом доме, мама, нет никакого порядка, и никто даже не пытается его навести. Большинство комнат заперты, повсюду толстые слои пыли… Миссис Хаддингтон, конечно, пытается что-то сделать, но где ей одной уследить за таким домом.
Кэссиди взяла с тарелки свежеиспеченную булочку и откусила кусочек.
— Зато готовят здесь, кажется, весьма недурно. Да, мне нравится. — Прожевав, она пристально взглянула на Арриан. — Доченька, то, о чем ты говоришь, — заботы лорда Уоррика, а не твои.
— Знаете, мама, когда мы с тетушкой плыли в Шотландию, я как будто не понимала, чего мне хотелось. Я думала только об Йене и о том, как мы будем жить с ним вместе. Теперь же я, к стыду своему, могу за целый день ни разу не вспомнить о нем. Как вы думаете, мама, это безнравственно?
Кэссиди вспомнился черноволосый красавец, которого она впервые увидела вчера вечером.
— Да нет, Арриан, ничего безнравственного в этом нет. Но помни об одном: ты жена Уоррику Гленкарину лишь для того, чтобы отомстить дедушке и Йену. Для этого — и только для этого — ему понадобилась ваша свадьба.
— Значит, он никогда не сможет меня полюбить?
— Отчего же? Полюбить тебя совсем не трудно. Но, доченька моя, — Кэссиди нахмурилась, — ты не понимаешь самого главного. Кровная вражда в этой стране сильнее всех прочих чувств, сильнее даже любви. И если бы даже лорд Уоррик и впрямь полюбил тебя, он все равно постарался бы с твоей помощью отомстить Макайворсам… Тебе не следует заблуждаться на этот счет.
Арриан порывисто вздохнула:
— Конечно, вы правы, мама. Я все понимаю.
— Вдумайся в мотивы и поступки этого человека, Арриан. В Эдинбурге мне немало довелось услышать об их давней вражде, и я признаю, что Макайворсы оказались отнюдь не безгрешны перед Драммондами. Но разве это дает лорду Уоррику право проявлять такую жестокость к тебе? Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Мама, а если он захочет снова увидеться со мною? Что тогда делать?
— Предоставь это мне.
— Значит, можно считать, что мне ничего больше не грозит?
— Разумеется.
— Надеюсь, дедушка и Йен поймут меня, когда все узнают.
— Арриан, в Эдинбурге мне рассказали кое-какие подробности, от которых я впервые устыдилась своего родства с Макайворсами.
Арриан удивленно вскинула на нее глаза.
— Что за подробности, мама?
— Известно ли тебе, что сестру лорда Уоррика выдали за Гавина, моего двоюродного брата? Арриан кивнула:
— Да, я узнала об этом в Айронуорте.
— Так вот, наш дедушка, как выяснилось, потребовал за невестой немалую сумму денег и часть земель Гленкаринов в придачу. Однако в ночь свадьбы девушка умерла при невыясненных обстоятельствах, и Макайворсы, судя по всему, причастны к ее смерти.
— Да, я тоже об этом слышала, и это отчасти объясняет отношение Уоррика ко мне. Ведь, согласитесь, мама, он был движим благородным желанием восстановить фамильную честь.
— О, конечно! Но почему эта его фамильная честь должна быть восстановлена за твой счет — вот этого я не могу понять! Ты не имеешь никакого касательства к их вражде, Арриан. Так что не стоит слишком уж сочувствовать лорду Уоррику.
— Но, хочу я этого или нет, я уже втянута в отношения двух наших семей…
— Только до того момента, пока я не заберу тебя отсюда, — прервала ее Кэссиди.