Невеста врага

О'Бэньон Констанс

— Ты, конечно, можешь не верить мне, Арриан… Мне стыдно вспоминать о том, как я с тобой обошелся. — Он глубоко вздохнул. — Тогда я не любил тебя, хотя и желал больше всех женщин на свете. И то, что я не мог подавить в себе это нестерпимое желание, приводило меня в бешенство.

— А теперь?

— Теперь я люблю тебя, Арриан. Я еще никому и никогда не говорил этих слов.

Она подошла и тихонько коснулась пальцами его щеки.

— Ты будешь их иногда повторять для меня?

— Каждый день моей жизни. — Он горячо

сжал ее руку. — Я не могу назвать тот день или час, когда я тебя полюбил, потому что долго сам себе в этом не признавался. Я создал для себя тайный ад: любил тебя и думал, что ты любишь Йена. Теперь я знаю, что все было не так.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась, Уоррик?

— Да, Арриан, — прошептал он. — Я хочу этого всем сердцем.

Горячая волна счастья захлестнула ее.

— И ты заглушил свою гордость и приехал просить меня об этом? Зная твое самолюбие, я могу представить, чего это тебе стоило.

Он поднес ее руку к губам.

— Я согласен на все, только бы видеть твое лицо, прикасаться к тебе, просить у тебя прощения. Ее глаза засияли от радости.

— Тогда, в охотничьем домике, я любила тебя, — сказала она. — И отдалась тебе без сожалений.

Уоррик долго молча разглядывал ее руки, словно не мог заставить себя поднять глаза.

— Я никогда не встречал таких женщин, как ты. Чем дольше я был с тобой, тем больше терялся. Стоило мне заглянуть в эти голубые глаза, как я во всем начинал сомневаться, потому что начинал видеть себя таким, каким меня видела ты. Пойми, Арриан, я столько времени жил среди ненависти, что избавиться от нее сразу просто не мог.

— Но ты и тогда не казался мне человеком совсем дурным, Уоррик. Я ведь видела, как бескорыстно ты предан своим людям… А моя мама до сих пор считает, что ты тогда нарочно позволил нам с нею бежать из Айронуорта. Это правда?

Он закрыл глаза.

— Да, правда. Это было самое тяжкое испытание, какое мне довелось пережить, — видеть, как ты уходишь, и знать, что с тобою уходит лучшая часть меня самого.

— Уоррик, мне было так плохо… Я ни за что бы не уехала, скажи ты мне хоть раз, что любишь меня. Я ведь думала, что ты меня ненавидишь — за мое родство с Макайворсами.

— Арриан, милая, как я мог тебя ненавидеть? Ты затронула ту часть моей души, которую я давно считал омертвевшей. Благодаря тебе я снова почувствовал себя живым и начал думать о будущем вместо того, чтобы смотреть в прошлое. Не знаю, хорошо это или плохо, но ты меня изменила… Ты знаешь, что Йен умер?

— Да. Мне жаль его. Я помню время, когда он так галантно за мною ухаживал, и стараюсь не думать о том, что было потом.

— Ты любила его?

— Мое чувство к нему оказалось неглубоким и совсем детским. Настоящую любовь я познала только с тобой, Уоррик.

Он смотрел на нее, словно не веря.

— Тебе не за что меня любить. Но я буду очень дорожить тобой и заботиться о тебе, Арриан. Я постараюсь никогда больше не делать тебе больно, и, может быть, мне удастся заслужить твою любовь.

— Скажи, закончилась ли родовая вражда Драм-мондов и Макайворсов?

— Да, со смертью Йена Макайворса. Теперь я хочу только, чтобы наша с тобою кровь перемешалась и чтобы наши дети никогда не знали ненависти.

Она тихонько дотронулась до его волос.

— Я согласна, Уоррик. Засмеявшись, он притянул ее к себе.

— Значит, давняя ненависть двух кланов закончится на нас с тобой, да, Арриан?

— В моей душе никогда не было ненависти к тебе, Уоррик, — возможно, потому, что я выросла вдали от Шотландии и не знала тех уродливых обычаев, среди которых тебе пришлось прожить всю жизнь.

— Теперь и я хочу забыть о них. Думаю, с твоей помощью мне это удастся.

Некоторое время он молча смотрел на нее, словно хотел что-то сказать, но не знал как. Наконец, сбиваясь, он заговорил:

— Я знаю, что ничем не заслужил такой награды, как ты. Но с каждым моим вдохом я чувствую, что люблю… Ты нужна мне, без тебя моя жизнь пуста. — Он нежно дотронулся до ее губ. — Пожалуйста, скажи еще раз, что любишь меня.

— Я люблю тебя, Уоррик Гленкарин, и буду любить всегда.

Он крепко прижал ее к себе.

— Мне надо, чтобы ты часто мне это повторяла.

— Что же все-таки заставило тебя приехать за мною? — спросила она, хотя в глубине души знала ответ.

— Когда ты уговорила Джейми вернуть мне земли Килмуриса и приданое моей сестры, в мою душу закралось подозрение, что, возможно, я не так уж тебе противен. — Подняв ее руку к губам, он поцеловал кольцо на тоненьком пальце. — Но знаешь, когда я окончательно в это поверил? Когда лорд Джейми сказал мне, что ты на виду у всего Лондона носишь это кольцо.

Он прижал ее руку к своей обветренной щеке.

— С тобою рядом я смогу все. Я хочу, чтобы у нас были дочери и сыновья. Хочу, чтобы ты спала в моей постели, и я мог бы в любой момент к тебе прикоснуться… — Взгляд его становился все нежнее. — Я изменюсь и стану таким, каким ты захочешь меня видеть.

Арриан прижалась к нему щекой и обвила руками его плечи.

— Только смотри, не меняйся слишком сильно! Я полюбила гордого и высокомерного шотландца, который желает, чтобы весь мир подчинялся ему.

Плечи Уоррика вздрогнули от смеха.

— Только не ты, Арриан! Ты не должна мне подчиняться.

— Ах, Уоррик! Тех, кто не захочет подчиняться твоей воле, ты завоюешь сладкими речами. Думаешь, я не знаю, как ты умеешь околдовывать женские сердца? — Ее голубые глаза лукаво мерцали. — Но предупреждаю, в твоей жизни будет теперь только одна женщина — я.

— Молю Бога, чтобы он помог мне сделать тебя счастливой.

— А я благодарю Бога за то, что он надоумил Уоррика Гленкарина меня полюбить.