Невеста. Последнее задание Энди
Шрифт:
Силы таяли стремительно. И мне стало совершенно понятно, что если я сейчас не поднимусь на ноги, то так тут и останусь. Черт его знает, куда меня занесло. Даже если аргольцам и придет в голову дурная мысль поискать меня после такого взрыва, то тут они меня точно не найдут. Если хочу жить – нужно вставать. А жить хотелось.
Я пробовала перевернуться снова и снова. Потеряв счет попыткам. Постоянно оскальзываясь на отполированном до зеркального блеска камне. И вновь и вновь возвращаясь в исходное положение лежа на спине. Как какой-то несчастный жук! Ей богу!
Дурацкое сравнение невольно рассмешило.
Дальше стало немного попроще. Чуть помучившись, и найдя за что зацепиться, я смогла перевернуться на живот. Потом села. Передохнула, пережидая очередной приступ головокружения, тошноты и боли. А потом, опершись на здоровую руку, с трудом поднялась на ноги.
Огромный каменный зал перед глазами немедленно завертелся, как центрифуга. Затошнило с утроенной силой. Я прикрыла глаза и попыталась дышать медленно и размеренно. Но легче не становилось. Стало жутко. Неужели конец? Если сейчас упаду, то, скорее всего, моя многострадальная головушка просто расколется от встречи с каменным полом.
Этот приступ оказался в десятки раз сильнее предыдущих. Наверное, падая в проходе, я снова ударилась головой. Или просто мой организм уже исчерпал все свои ресурсы. И таким отвратительным способом недвусмысленно сообщал, что дальше функционировать отказывается.
Во рту стоял мерзкий привкус желчи. На зубах скрипела пыль. Водички бы. Но чего нет, того нет. В ушах грохотала кровь, так безумно похоже на эхо от человеческих шагов, что я с неимоверной, глупой надеждой распахнула глаза. И замерла.
Мне не почудились шаги. Напротив меня с бластером в руке стоял… первый помощник.
– Выжила. – Вилсон прищурился. – Ну и живучая же ты, Энди! Прямо как кошка!
Я промолчала, не уверенная, что смогу ответить. Да и что можно тут сказать?
– Впрочем, я смотрю, ты в таком состоянии, что особо тебя опасаться не приходится. Останешься тут. Облегчишь мне работу. – Вилсон чуть помялся: – Ты мне действительно нравишься, Энди. Жаль, что все так сложилось. И хорошо, что мне не придется тебя убивать. Не уверен, что смогу. Хоть и получил такой приказ.
В моем больном мозгу вихрем закружились вопросы. Но сил хватило только на одно слово:
– Почему?
Мой голос оказался хриплым, ломким и едва слышным. Но первый помощник услышал. И понял верно:
– Почему я это делаю? Да потому что идиот! – Вилсон в отчаянии взъерошил себе волосы: – Надо было сразу во всем признаваться начальству! Работы бы лишился, но остался бы в живых. А теперь… Меня уберут. Я уже это понимаю. Такие, как я никому не нужны.
Я молча смотрела на кающегося мужчину. Сил говорить не было. Но Вилсону, по-видимому, достаточно было и безмолвного собеседника.
– Это случилось уже после того, как
Я недоверчиво посмотрела на Вилсона. Он скривился:
– Что? Думаешь, меня нельзя о чем-то попросить?
Я облизнула сухие губы:
– А что, можно?
Грегори нехорошо усмехнулся:
– Смотря о чем попросишь.
Просить я не рискнула. Хоть и стояла уже с огромным трудом. Вилсон хмыкнул:
– Не будешь просить? Гордая? Или еще подумаешь?
Я моргнула. Ну и идиот! Но первый помощник понял все опять по-своему:
– Ну ладно, подумай. Там, наверху, пока все суетятся вокруг кайзы. Меня не хватятся все равно. Я успею и с тобой поболтать, и установку запустить.
Установку?! Тут? Запустить?!! Что, черт возьми, тут творится?
– Любопытно? – Вилсон горько усмехнулся. – Так я и знал. Все бабы, даже военные, любопытны, как кошки. Ладно, расскажу. Ты все равно отсюда не выйдешь. А я выговорюсь, глядишь – полегчает. Или выход какой-то найдется. Ну так вот. Я обычно спиртное не уважаю. Так, чуть-чуть. Стопку-две для поддержания компании. У меня отец был пьющим. И я жутко боялся повторить его судьбу. Да и в опьянении контролировать себя очень сложно. Можно наделать глупостей, а потом жалеть всю жизнь. Что, впрочем, со мной и случилось. Джим выставил на стол бутылку венерианского виски. Я его никогда не пробовал. Только слышал, что это невероятная роскошь. И стоит дорого. Мне бы задуматься, откуда у приятеля-неудачника такой дорогой напиток. А я, дурак, полез дегустировать. Ну, знаешь, все в этой жизни надо попробовать. – Я мысленно поморщилась. Ну вот как Вилсон с его дуростью стал первым помощником? – И не рассчитал. Венерианское виски оказалось очень крепким. Что дальше происходило, я не помню. Очухался в своей квартире уже утром. А рядом со мной сидит один из приятелей Джима. С перебинтованной головой. И говорит мне: «Ты, если пить не умеешь, не берись! Таких дел наворотил, что даже мне страшно! Но у меня через три часа билет на звездный лайнер. А вот что ты будешь делать?» И тычет мне под нос коммуникатор с записью. А там…
Вилсон гулко сглотнул. В глазах появилась тоска.
– На коммуникаторе запись того, как я расстреливаю из собственного бластера, и зачем я его только в тот день за собой потащил, Джима, еще одного его приятеля и девушку этого приятеля. Оказалось, по словам того, кто сидел рядом, что я начал приставать к девчонке. Ее приятель дал мне в морду. В ответ я выхватил бластер.
Вилсон умолк, очевидно заново переживая прошлое. А я смотрела и думала: «Неужели Вилсон действительно на такое способен? С виду – кишка тонка.» Первый помощник поднял голову и посмотрел на меня. В глазах Вилсона таилась горечь: