Невеста
Шрифт:
— Вам пора, — мрачно командует Лоу. — Увидимся позже.
— О, да, — я заливаюсь румянцем. Остро осознаю, что полураздета и прерываю важное собрание стаи, которое, вероятно, касается того, как справиться с их бесконечным конфликтом с моим народом. — Я не хотела прерывать, — но он уже идёт ко мне, а когда его заместители остаются стоять, я понимаю, что это не меня прогоняют.
Лоу в своей привычной человеческой форме, и я задумалась, а не привиделась ли мне встреча с белым волком. Его заместители проходят мимо, некоторые кивают мне на выходе,
— Ну, — я театрально указала на себя. — Похоже, я выжила.
Он серьёзно кивает. — Мои поздравления.
— Ну, спасибо. Сколько я была в отключке?
— Пять дней.
Я закрываю глаза. — Ничего себе.
— Ага, — в его произношении этого короткого слова умещается целая Вселенная. Мне хочется её исследовать, но меня отвлекает едва заметное подёргивание его пальцев. Будто он с трудом сдерживается, чтобы не протянуть руку.
— Мы… ты… воюем? С вампирами?
Он качает головой. — Мы были близки к этому. Совет был недоволен.
— Ох, как жаль. Наверняка, отец убит горем. — Ага, как же.
Сжатая челюсть Лоу красноречиво говорит о том, насколько сильно отец переживал.
— Как только мы убедились, что ты выкарабкаешься, Аверилл указала Совету, что этот яд токсичен и для оборотней, а поскольку он попал в тебя с едой оборотней, вряд ли он изначально предназначался тебе.
— О, Боже, — я уткнулась лицом в дверной косяк. — Отец знает про арахисовую пасту?
— Именно это тебя беспокоит?
— Не знаю, что это обо мне говорит, но да, — я вздыхаю. — Он предназначался Ане?
— Невозможно сказать наверняка. Но кроме тебя, она единственная в доме, кто её постоянно ест.
Я зажмуриваю глаза, слишком измученный, чтобы справиться с нахлынувшим на меня гневом. — Как она?
— В безопасности. Вдали отсюда.
— Где? — До меня вдруг дошло, что это может быть секретом. — Вообще-то, тебе не обязательно мне говорить. Наверное, это конфиденциально.
Он не колеблется. — Она с Коэном. И да, это конфиденциально. Никто больше не знает.
— О, — массирую изгиб своей шеи. Такой уровень доверия мне был непонятен. Не потому, что я никогда никому не скажу, а потому, что он знает: я не проговорюсь, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Мне не всё равно, и он это знает. — Это была Эмери? Лоялисты?
— Не знаю, — осторожно отвечает он. — Не могу представить, у кого ещё мог бы быть мотив, не говоря уже о ресурсах.
— …но?
— За всеми сообщениями Эмери ведётся наблюдение. Мы нашли доказательства того, что она и её люди стоят за поджогом, который произошёл весной в одной из школ на востоке. Но нет никаких подтверждений её причастности к попытке похищения Аны, — он сжал губы. — Я и тебя увезу.
— Увезёшь?
— К вампирам. Или к людям, если хочешь. Можно и к Коэну. Он тебя защитит, Ана будет рада твоему присутствию, а мне спокойнее, если вы будете вместе.
— Лоу, — я делаю шаг вперёд и качаю головой. От этого, видимо, у меня теперь кружится голова. — Это далеко не первый раз, когда
— Неважно. Твоему отцу не обязательно знать. Я могу обо всём позаботиться и гарантировать, что ты будешь максимально свободна…
— Нет.
Я не осознавала, насколько громко произнесла это слово, пока оно эхом не разносится по комнате. На долю секунды я вижу на лице Лоу чувство вины и муки, с которыми он борется. Он вздыхает склоняет голову.
— Я чуть не убил тебя, Мизери.
— Не ты, это сделал кто-то другой, и нам нужно выяснить, кто. Вместе.
— Моя работа — защищать тебя, и я не справился. Это произошло у меня на глазах, когда ты была в двух шагах от меня.
— Вот видишь? — мои щеки заливает румянец. — Ещё одна причина мне не уезжать. На самом деле, тебе стоило бы держать меня ещё ближе, — я говорю это немного игриво, и это воздействует на него так же сильно, как и на меня. Он делает шаг ко мне, резко вдыхая. Его слова прозвучали горячим, едва слышимым шипением.
— У тебя нет гребаного страха?
— Нет.
— Тогда мне хватит страха за двоих, — его челюсть напрягается, напряжение от его ярости ощутимо висит в воздухе между нами. — Как ты себя чувствуешь? — спустя некоторое время спрашивает он, голос снова стал спокойный. Смена темы настолько резкая, что у меня закружилась голова ещё сильнее.
— Ну, немного противно? — я пожимаю плечами. — Будто вокруг меня должны виться мухи. Хотя, может, и нет, потому что они бы прилипли к моей коже.
— Твои простыни несколько раз были мокрыми насквозь от пота.
Это подвиг, учитывая, что у вампиров почти нет потовых желёз. — Доктор Аверилл их сменил?
— Я.
— О.
— Джуно помогала. Иногда. Когда я позволял ей. Когда успокаивался, — он проводит ладонью по лицу. — Мне тяжело.
— Что?
— Видеть тебя такой. Позволять кому-то ещё прикасаться к тебе, когда тебе больно, или ты больна, или просто… Можно было без этого уточнения. Позволять кому-то ещё прикасаться к тебе — это… — он потирает рот тыльной стороной ладони. Я не совсем понимаю, но затем, когда он говорит: «Я больше не уверен, кому можно доверять», всё становится ясно.
— А-а.
— Я не позволю тебе…
Я протягиваю руки, чтобы сжать его плечи. — Лоу, нет никакого «не позволю». И ты можешь мне доверять, — я улыбаюсь ему. — Пожалуйста. Я останусь, помогу, и я… — я делаю глубокий вдох.
Нет. Боже, нет.
— Душ. Мне надо принять душ. Я не осознавала, насколько отвратительно пахну. Я самоликвидируюсь.
Он внимательно изучает меня, явно готовясь к очередным возражениям, выстраивая цепочку аргументов, чтобы отослать меня. Но ничего не происходит. Вместо этого уголок его рта приподнимается в мягкой улыбке, и он резко подхватывает меня, обхватив руками под спиной и коленями. — Что ты… Что происходит?