Невезение
Шрифт:
– Ты сошел с ума? Такие женщины ни на кого не кладут глаз. Поверь мне.
– Ты опять ошибся, Тоцци. Как раз таким женщинам и нравятся парни твоего типа. Поверь мне...
– Ты что, спятил? – рассердился Тоцци. – Я вчера, можно сказать, излил тебе душу. Валери лежит раненая в больнице, а я должен тут ухлестывать за этой докторшей? Я не могу, Гиб. Я не в том состоянии.
– Плевать мне, что ты чувствуешь. Это работа. Тебе не нужно чувствовать. Нужно просто сделать, что требуется. Все. Иди.
– Гиб, я не могу...
– Послушай, разве не ты говорил мне, что жаждешь свернуть шею Сэлу Иммордино? Если ты намерен ждать подходящего состояния,
Выражение лица Тоцци осталось прежним, но он кивнул.
– Хорошо, ты прав.
– Ступай к дежурному посту и жди докторшу. Займи ее чем-нибудь на несколько минут. Остальное я беру на себя. Давай действуй.
Тоцци пожал плечами.
– Как скажешь.
Они вместе прошли в коридор, и Гиббонс заметил, что ночная боевая команда закончила дежурство. На дежурном посту была только одна медсестра, которая заполняла какие-то бумаги. Она поглядела на них, но в ее глазах не было враждебности. Вероятно, ночные дежурные ничего не сообщили ей о них.
Гиббонс нажал кнопку лифта и сказал Тоцци, что они увидятся после. Тоцци прислонился к стойке возле поста. Дежурная сестра встала и спросила, чем может помочь ему. Подошел лифт. Когда дверь лифта уже закрывалась, Гиббонс услышал, как Тоцци объяснял сестре, что поджидает доктора Коновер, чтобы продолжить прерванную беседу. Похоже, и эта дамочка не устояла перед его обаянием, подумал Гиббонс. Спускаясь вниз, Гиббонс недоуменно качал головой. Он никогда не мог понять, что бабы находили в Тоцци. Когда лифт остановился, он снова нажал кнопку шестого этажа. Лифт поднялся наверх. Тоцци по-прежнему стоял, прислонившись к стойке. Дежурной сестры уже не было. Тоцци кивнул ему. Все в порядке. Гиббонс вышел из лифта, повернул налево и пошел искать палату Генри Гонсалеса.
По обе стороны коридора были двери с номерами палат, одни распахнутые настежь, другие плотно притворенные. Черт побери. Он не хотел, чтобы кто-то заметил, что он не знает, куда идти. Гиббонс заглянул в открытую дверь. Какой-то парень с загипсованной ногой смотрел по телевизору мультики: крошечные голубые человечки с визгом бегали по лесу. Парень схватил дистанционное управление и переключил канал, должно быть, застеснявшись, что его застали за мультиками.
Гиббонс подошел к следующей закрытой двери, огляделся и повернул ручку. На кровати сидела женщина с темными мешками под глазами и длинными волнистыми волосами. В палате витал табачный дым. На коленях у нее лежала толстая книжка в дешевом издании, что-то вроде «Унесенных ветром». Запястья женщины были забинтованы.
– Вы хотите поговорить со мной? – спросила она.
– Нет, извините, – сказал он, притворив дверь, и пошел дальше.
Следующая дверь была открыта. Гиббонс сунул туда голову и увидел на кровати чью-то огромную голую задницу. Рядом стояла поджарая седоволосая сестра со шприцем в руке.
– Могу быть вам чем-то полезна, сэр? – спросила она.
Властный голос был под стать ее облику. Настоящая бой-баба.
– Да... да, можете, – неуверенно ответил он.
Казалось, ей был отвратителен сам факт его существования на этом свете. Голая задница на кровати не шелохнулась.
– Я ищу палату Генри Гонсалеса, или Гектора Диаса, как он зарегистрирован у вас.
– Вы не имеете права находиться тут без разрешения...
– Я из Голубого Креста, Отдел контроля. Моя фамилия Бейкер. Я провожу идентификацию личности пациента и проверку диагноза и лечения.
– Мне ничего не говорили...
Гиббонс пожал плечами.
– Мы никогда не объявляем заранее о контрольной проверке.
– Никогда не слышала ничего подобного.
– Если вы не желаете, чтобы я повидал пациента, я уйду. Но плата за лечение не поступит, пока мы все не проверим. – Он вынул ручку и блокнот. – Мне только нужно вписать ваше имя и фамилию.
– Подождите...
Гиббонс едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Голубой Крест, пожалуй, пострашнее налоговой инспекции, и с ним лучше не связываться. Даже таким, как эта бой-баба.
– Мне холодно, – вдруг заговорила голая задница.
Сестра хмуро поглядела на жирную задницу, потом подняла глаза на Гиббонса.
– Палата вашего мистера Диаса на другой стороне холла. Номер 618.
– Премного благодарен. – Он сунул в карман ручку и блокнот.
Он пересек холл и открыл дверь под номером 618. И пришел в ужас от того, что увидел. Гиббонс знал, как выглядит Генри Гонсалес – широкоплечий мужик крепкого телосложения с загорелым лицом и гривой седеющих волос. Лицо человека, лежащего на кровати, было землистого цвета, кожа под подбородком обвисла, сальные волосы прилипли к голове. В носу у него была трубка, на руке капельница, какой-то зеленый провод спускался за ворот больничной пижамы, а два желтых были прикреплены на макушке. Два монитора на стене над его головой тихо попискивали; Гиббонс знал, что означают зеленые линии на экране и как они должны выглядеть, но эти выдавали лишь слабые зигзаги то вверх, то вниз, такие слабые, что казалось, они вот-вот перейдут в плавную линию.
Гиббонс подошел к кровати. Интересно, сколько еще осталось жить этому парню, подумал он. Неужели Валери в таком же состоянии? Бедная девочка. Он словно окаменел. Он боялся подойти к Гонсалесу, боялся, что тот отдаст концы, как только он дотронется до него. Так ли он плох в самом деле, как кажется? Дело предстоит нелегкое. С чего начать?
– Эй, Гонсалес, проснись. – Гиббонс коснулся руки Гонсалеса. Она была куда холоднее, чем его собственная. – Ну же, Гонсалес, проснись. – Гиббонс потряс его за плечо – было такое ощущение, будто он трясет пластиковый пакет с желе. Гиббонс отдернул руку – похоже, парень гниет заживо. Он поискал глазами более прочное место на его теле и снова дотронулся до руки. – Просыпайся, Гонсалес. Ты слышишь меня? Я хочу спросить тебя про Сэла Иммордино.
Веки тренера затрепетали, и он застонал.
– Слушай, Гонсалес. Ты ведь его знаешь. Расскажи про Сэла.
Тренер застонал чуть громче, и монитор на стене запищал более отчетливо. Эти штуки наверняка подсоединены к пульту дежурного поста, подумал Гиббонс. Проклятье.
– Успокойся, Гонсалес. Я не Иммордино. Я просто хочу поговорить о нем. Ну же, очнись.
Веки снова затрепетали, глаза медленно приоткрылись. Взгляд был несфокусированный и остекленевший, белки глаз были желтыми. Тренер застонал, словно пытаясь произнести что-то.
– Ну же, давай. Очнись. – Гиббонс шлепнул его по щеке, осторожно, не очень сильно. – Ты слышишь меня, Гонсалес?
Голова тренера откинулась в сторону.
– Нет, нет, – простонал он. – Не надо.
Гиббонс шлепнул его чуть сильнее.
– Скажи, это сделал Иммордино? Он хотел заплатить, чтобы твой Уокер проиграл Эппсу? Он сделал это, потому что ты помешал ему?
– Не-е-т... Не надо... Хватит...
– Слушай, Гонсалес. Уокер должен проиграть бой?
– Нет, Клайд... Довольно... Ты убьешь его...