Невезучая, или невеста для Антихриста

Снежная Александра

И вот мне почему-то кажется, что с этого беса все и началось. Как говорится, помяни черта…

Оценку мне в зачетку декан поставил "отлично", собственно говоря, они у меня все там были всегда только "отлично", потому как билет тринадцать я стабильно тянула по всем предметам.

Что примечательно — преподы даже на деньги спорили, вытяну или нет. Тасовали и так, и сяк билеты, затирали номер, прятали и пересчитывали, а потом с замиранием сердца следили, как я, вопреки всем законам физики и здравого смысла, вытягиваю тринадцатый билет, словно из воздуха. Чертовщина, ей-богу. Меня так и прозвали в универе —

чертова отличница. А поскольку с теми, кто пытался невинно вставлять палки в колеса моей успеваемости, регулярно что-то случалось, то в дальнейшем они перестали даже сопротивляться. Тупо записывали в ведомость тринадцатый билет, еще до того, как я успевала его вытянуть, потом молча выслушивали мой монолог, ставили "отлично", говорили "иди с Богом" и три раза плевали через левое плечо.

Как результат — учебу я закончила с "красным" дипломом, а дальше начались суровые рабочие будни. Почему суровые? Как бы это попроще объяснить? Чего там моей звезде не понравилось, не знаю, но к моим работодателям она почему-то регулярно поворачивалась своими двумя первыми буквами.

Первая фирма, в которую я устроилась, развалилась через полгода. И главное, хорошо же все было, до тех пор, пока начальник не помер в своем рабочем кабинете во время интимного процесса с секретаршей. Если бы я знала, чем они там за закрытой дверью занимаются, ни за что в жизни бы не зашла без стука. А он слабонервный какой-то оказался, нет, чтобы сказать: "Зайдите, Антипенко, попозже, я занят", покраснел как рак вареный, и все… как говорится, "инфаркт микарда"(с)*, в общем, полный "рубец".

Вторую фирму с красивым названием "Золотое дно" после того, как я там появилась, три раза за месяц грабили. Ну, видимо, искали это самое золотое дно, потому что и выносили регулярно все до дна, даже горшки с цветами. А самое странное — сигнализация никогда не срабатывала и на камерах видеонаблюдения — ноль. Чертовщина какая-то…

В третьей фирме — салоне по продаже машин — хозяин начал бракоразводный процесс со своей женой, и пока они делили имущество, компанию отжал конкурент и тупо продал "на запчасти".

Четвертая фирма оказалась конторой по отмыванию денег, с директором, как выяснилось, бомжом, найденном на вокзале, и в один прекрасный момент в офис вломились "маски-шоу", положили всех мордой в пол и сказали, что лавочка прикрыта.

Пятая фирма… Ну, короче, вы поняли, что после того, как развалилась пятая контора, обо мне в городе поползли нехорошие слухи. И как только я появлялась на пороге какого-нибудь приличного заведения, мне мягко и ненавязчиво указывали на дверь, вежливо объясняя, что вакансия занята. Вот так я и скатилась до временных подработок, пресловутого "Орифлейма" и Люськиных канадских ершиков.

А на носу был Новый год, который традиционно я отмечала у подруги. Новогодний подарок у меня, соответственно, был приготовлен — канадский унитазный ершик, обвязанный красивой ленточкой, не помню, какой по счету, скромно ждал воссоединения со своими близнецами. Кроме Люси, в компании должно было быть еще пять человек. И я вот подумала, что им ершики тоже не помешают. Нет, ну а чего? Я такими темпами до пенсии их Люське дарить буду, а так, пусть люди порадуются. Вещь надежная, и в хозяйстве пригодится.

* * *

Тридцать первого

утром я задекорировала унитазные принадлежности серпантином, так сказать, пусть тоже Новому году порадуются, и, сложив в пакетик, стала готовиться к походу в гости. И мне бы понять сразу, что день сегодня не мой, и моя злосчастная звезда на свои первые две буквы сильно ищет приключений.

Сначала раздался телефонный звонок:

— Антипенко, а пойдем в кино? — запел свою старую песню Дима.

Нет, ну, мазохист, однозначно. Как можно ходить в кино, зная, что ровно на половине сеанса вырубится проектор? Да еще и перед Новым годом?

— Извини, Дима, у меня на сегодня другие планы, — злобно пропыхтела я и вырубила трубку. — Знаю я твое кино, опять целоваться полезешь, и будет потом не кино, а цирк с элементами акробатики.

Затем оказалось, что мои зимние сапоги самым подлым образом решил поздравить с наступающим бабушкин кот Мурчик. Чем они ему так приглянулись, не знаю, но запах от них теперь шел такой, что мертвого поднять можно, нашатырь нервно курит в сторонке. Пришлось лезть на антресоль и вытягивать осенние полуботинки на шпильке.

И вот тут мне на глаза попалась красивая фетровая шляпа с полями, которую я купила с первой получки.

На кой она мне сдалась, одному лешему ведомо, но схватив шляпу, я встала перед зеркалом и водрузила ее себе на голову.

Сапоги на шпильке, шуба в пол, шляпа с полями…

— А ничего так, гламурненько, — скромно сказала сама себе Гея Андреевна, критически осмотрев себя с головы до пят. — Да чего там мелочиться — богиня.

И вот на этой радостной ноте, богиня в моем лице поскакала навстречу звездам и ветру, причем в буквальном смысле. Потому что как только вышла из подъезда, злющий ветер звезданул меня прямо в лицо, едва не сорвав с моей головы шляпу.

— А что б тебя попрыщило, — выругалась я, схватившись за поля головного убора.

Ветер обиделся, и решил попрыщить меня. Стал громко завывать и сыпать мне в лицо снегом. В результате, к остановке я пробиралась как вражеский диверсант — короткими перебежками.

Каблуки все время скользили, а шляпа норовила улететь. И нафига я ее, спрашивается, надела?

Еще не успев перейти дорогу, увидала, что к остановке подъезжает нужная мне маршрутка. Не успею, и следующую, по такой мерзкой погоде, буду ждать минут пятнадцать. И тогда точно — прощай макияж, прическа и ноги.

Не-е-е. Я решила, что роль отмороженной богини мне не пойдет, задрала полы шубы одной рукой, схватилась за шляпу другой и побежала…

— Бум, — сказала моя голова, смачно припечатавшись о кузов маршрутки.

Мне почему-то казалось, что машина по инерции должна проехать дальше, но из-за того, что я наклонила голову, прикрываясь полями шляпы от метущего снега, не заметила, что она остановилась прямо у меня перед носом. Из окон автомобиля на меня смотрело пар десять округлившихся глаз. Округлялись они недолго, через секунду все пассажиры были похожи на выходцев из Корейской Народной Республики, по причине того, что самым неприличным образом ржали с меня, убогой. И не стеснялись они этого делать даже тогда, когда я с видом неприступного айсберга вплыла в салон маршрутки, хотя на звание "Титаника" видавший виды "рафик" не тянул даже с большой натяжкой.