Невезучая
Шрифт:
Мне не нужны его деньги. Они в крови моего любимого.
Обошла охранника, пару раз ступив в сугроб и стараясь не наступить на рассыпавшиеся по грязному снегу деньги.
Анисимов сбежал от врачей через месяц, не смотря на их упорное сопротивление. Аргумент у него был только один, но «железный»:
— Да поймите, меня жена ждет! Сколько она будет сюда ездить? Ей же тяжело! Я и дома смогу лежать.
Главврач решительно возражал:
— Знаем и что она ребенка ждет, тоже знаем. Вы нам все уши прожужжали этим, хотя мы и сами все знаем. Но поймите и нас — вам рано выписываться! У вас было три тяжелейшие операции. Не знаем, каким чудом вы выжили!
И тогда следователь совершил побег, словно глупый мальчишка. Уговорив Украинцева помочь, в его куртке, шапке и сапогах вышел из больницы и через час добрался до дома. Валерку, добросовестно выполнявшего роль больного и в течение всего этого времени лежавшего на койке отвернувшись к стене, выгнали из больницы через два часа во время вечернего обхода, когда обман раскрылся.
Перед этим главврач вызвал следователя в кабинет и долго упрекал его в «неосмотрительности и оказании медвежьих услуг друзьям», тряс у него перед носом карточкой Анисимова и грозился сообщить в отделение о недопустимом поведении обоих следователей. Затем приказал отдать Украинцеву одежду Анисимова и тяжело вздохнув, отпустил. Валерка только этого и ждал. Мгновенно натянул на себя куртку, шапку и сапоги Сергея и пулей выскочил из больницы. За два часа ему до смерти надоели больничные стены.
Ноги тряслись, когда Сергей подошел к двери собственной квартиры. Стараясь успокоиться, минут пять стоял рядом, не решаясь нажать на звонок. Потом все же решился и услышал за дверью торопливые шаги. Дверь распахнулась. Оксанка растерянно смотрела на него, прижав руки к груди:
— Сережа!..
Выражение тревоги в глазах сменилось радостью. Женщина часто-часто задышала. Разглядывала, не решаясь кинуться к нему, а по щекам катились крупные редкие слезы. В стареньком халатике и тапочках на босу ногу, с выпирающим животом, она была такой родной и близкой. Он шагнул через порог с замирающим сердцем. Прижал ее к себе, целуя свитые в пучок волосы:
Оксана! Оксанка моя!
Ее руки с такой силой притиснули его к себе, что еще не полностью зажившие раны заболели, но он молчал.
Ночью Сергей осторожно провел рукой по ее животу. Задержал руку у пупка, под ней что-то ощутимо завозилось. Она тихонько рассмеялась:
— Он уже шевелится. Сейчас начнет ворочаться. Положи ладонь и подержи немного, сам почувствуешь.
В ладонь ткнулось что-то крошечное и острое. Он рассмеялся и прижался к ее животу щекой, поцеловал его:
— Точно! Так здорово! Представляешь, меня будут звать «папой», а тебя «мамой»!
Усмехнулся и безо всякого перехода предложил:
— Давай распишемся? Я собирался предложение тебе еще в июле сделать, да видишь, как все обернулось. Так как, ты согласна?
Она уткнулась ему в подмышку головой и несколько раз кивнула, соглашаясь. В душе все пело, а из глаз катились слезы. Анисимов почувствовал, как она несколько раз вздрогнула, стремясь подавить всхлип, но ничего не стал говорить. Молча прижал к себе, поглаживая по плечу пальцами. Оксанка, впервые за долгие месяцы разлуки, уснула спокойно, прижавшись к сильному телу любимого мужчины.
Они расписались через неделю. Просто пошли в ЗАГС в десять утра и расписались. Не было свадебного платья и строгого костюма. Зато были джинсы с серым свитером, которые Сергей одел на работу и широкое шерстяное платье в крупную клетку, прикрывавшее большой живот. А еще два тонких обручальных кольца, вынутые Анисимовым из кармана. Но Оксанка была счастлива. Этот пасмурный февральский день казался ей самым лучшим и светлым.
Вечером к ним пришли друзья-оперативники Сергея. Женатые мужчины привели жен. Все уже знали историю любви этой пары. Зиновьеву от хлопот, связанных с подготовкой стола, просто отстранили. Гости натащили разнообразных домашних варений-солений, вина и отметили событие по всем правилам. Кричали «Горько!» и дружно смеялись над смущением молодых. Только вместо шампанского молодая жена пила яблочный сок. Украинцев, по такому случаю, приволок из отделения полузабытого попугая и смеясь, рассказал:
— Этот чижик помог нам! Представляешь, я выскочил за дверь на минутку. Кое-что обсудить с Иванько, а в кабинете остались эта птичка и подследственный. Захожу. Вроде все так же, как было. Минут пять прошло и вдруг Кузя с окна таким противным голосом говорит: «Брюлики в сапоге». Подследственный аж в лице переменился — голос-то птичка скопировала у него! Я на попугая смотрю, а он снова: «Брюлики в сапоге». Я этого вора дальше и допрашивать не стал. В камеру сунул, а сам на его дачу рванул с оперативной группой. Все украденные из магазина драгоценности точно находились в старом сапоге! Вернулись. Я вора на допрос снова вызвал, драгоценности предъявил. Он чуть не плача говорит: «Всего-то один раз сказал, когда тебя в кабинете не было! А этот гад запомнил…».
Все расхохотались. Кузя прыгнул из клетки на протянутый палец Украинцева и голосом Оксаны проворковал:
— Кузенька проголодался! Кузенька птичка! Оксана любит Кузю!
И тут же грубо выматерился незнакомым мужским голосом. Хохот грянул с новой силой, а смутившийся Валерка извинился, погрозив встрепенувшемуся попугаю пальцем другой руки:
— Хоть бы при женщинах постыдился так ругаться! Извини, Оксана, он теперь попугай-следователь! Ругаться ему по штату положено. Если ты не против, мы хотели бы его в отделении оставить. Нам с ним весело! Иногда настроение просто швах, а этот чижик почирикает, поговорит и все проходит.
Молодая женщина рассмеялась и согласилась:
— Забирайте! Он новых слов нахватался от вас, а здесь ребенок будет. Научит чего доброго ругаться.
В новом паспорте Оксаны появилась другая фамилия — Анисимова. Она получила его через три недели и долго смотрела именно на нее, повторяя про себя по складам:
— А-ни-си-мо-ва!
Муж целые дни пропадал на работе, но она не жаловалась. Сергей приходил голодный и усталый. Целовал ее, мыл руки и с аппетитом принимался за еду, каждый раз спрашивая:
— А ты поела?
Ночью прижимался ухом к огромному животу и с улыбкой слушал биение крошечного сердечка. Жена тихонько смеялась и ерошила его волосы.
В конце апреля Оксана родила хорошенького темноволосого мальчика. Схватки начались днем, когда Сергея рядом не было. Она, придерживая руками живот доковыляла до телефона. Сама вызвала «скорую», а потом позвонила ему на работу. Прерывающимся от боли голосом сообщила:
— Началось!..
Он бросил все дела на Валерку, попросил, чтобы друг «прикрыл» и рванул домой. Попал «в пробку» и не успел: ее уже увезли. Соседка передала ему записку от врача с номером больницы, адресом и телефоном. Анисимов поехал туда со включенной сиреной. В приемном покое узнал, что у него сын и что жена родила его прямо в машине «Скорой помощи». От радости заорал дурным голосом и принялся выплясывать что-то странное посреди приемного покоя. Медсестры и врачи здорово повеселились от этого зрелища. Немного успокоившись, сел на кушетку и терпеливо ждал новых сведений о жене и сыне. Вечером ему передали записку от Оксаны. Увидеться им так и не разрешили.