Невезучая
Шрифт:
Стоя у ворот больницы, киллер с трудом поймал частника, но направился не домой, а прямо к заказчику — Батону. Еле влез на заднее сиденье «москвича», пристроившись боком и заняв все сиденье разом.
По дороге позвонил по мобильному. Когда ответили, сильно шепелявя, спросил:
— Чибис. Шеф где?
По голосу узнал телохранителя авторитета. Тот ответил:
— В квартире…
Отключившись, Чибис продиктовал адрес Батона водителю. Киллер сознавал, что надо вначале оправдаться перед шефом, иначе его самого могут «убрать» за долгое молчание. Ведь задание-то он не выполнил. Сидел на заднем сиденье
Неожиданно поймал удивленный взгляд шофера. Тот сочувственно спросил:
— Господи, неужели нельзя с делами повременить? Вам отлеживаться надо, а вы еще какие-то дела решаете. Вот жизнь пошла…
Чибис вздохнул:
— Эти дела отложить нельзя…
Водитель больше ничего не сказал, лишь покачал головой и уставился на дорогу…
Батон был дома. Открывший охранник приклеился к стене и потерял дар речи, увидев перебинтованного, загипсованного и почерневшего от побоев Чибиса. Он давно знал киллера в лицо, но сейчас с трудом узнал в этом калеке лощеного франта.
Телохранитель резко развернулся, оставив дверь открытой и молча рванул рысью на доклад к шефу. Из-за двери раздавался его удивленный голос, временами срывавшийся на пронзительный фальцет. Охранник находился в глубоком шоке. Выйдя из кабинета, он молча махнул рукой — «проходи». Не моргая, глядел вслед Чибису и никак не мог понять, что с ним произошло.
Батон принял несчастного киллера в кабинете, развалившись в удобном кресле. Он явно не придал большого значения сообщению охраны. Но едва Чибис влез в кабинет, как шеф выскочил из кресла:
— Чибис!?! Да кто же тебя так?!?
Авторитет приблизился и минуты две разглядывал жуткое лицо с нескрываемым удивлением. Только потом вернулся за стол и опустился в кресло, приготовившись слушать.
Кое-как усевшись на диван и вытянув перебинтованную опухшую ногу, киллер попросил у заглянувшего в двери второго охранника напиться. Залпом выдул стакан минералки. С трудом шевеля прокушенным при падении языком, шипя и слегка посвистывая через дырку на месте зуба, убийца рассказал о своих «приключениях». Шеф внимательно слушал, временами подкидывая возникающие вопросы:
— Как я понимаю, Казбека ты не убил и винтовку потерял. Ее сняла с крыши девчонка и ты считаешь, что она связана с милицией. Так я понял?
Чибис помялся, а затем честно ответил:
— Не совсем. Девчонка, как мне кажется, просто случайность. Хотя, возможно, она что-то и видела. Неизвестно, сколько она стояла перед домом. А мужик, который с ней рядом был, точно мент. Но мне сдается, что они только познакомились. Она его в квартиру не пригласила и перед тем, как разойтись, не поцеловала. На старых знакомых, как ты и сам понимаешь, такое поведение не тянет.
Батон побарабанил по столу пальцами и задумчиво протянул:
— Так-так… Придется заняться этой девицей. Вдруг она что-то знает или от ментов услышала? Ты пока отлеживайся, переломы заращивай и поменьше светись на улице. Зуб вставь, это особая примета и она тебе ни к чему. Синяки пройдут, переломы срастутся, тогда и за работу примешься, а пока мы с братанами сами покрутимся. Узнаем, как да что…
Через сутки Батон получил на руки анкетные данные о Зиновьевой. Один из его шестерок разузнал у старушек возле подъезда о ее «умении влипать и приносить другим неприятности». Он несколько раз повторил эту фразу шефу. В тот момент эти слова, произнесенные молоденьким парнишкой, авторитета нисколько не насторожили. Он спокойно усмехнулся на эту фразу и назвал шестерку дураком.
А вот то, что Оксана обожает Гумилева, Ахматову, Друнину, Рубцова и Асадова и стихи этих поэтов просто завораживают ее, заставили его быстро принять решение. В тот момент он считал свои действия единственно правильными. Бандит хмыкнул и приказал одному из парней, находившихся в его кабинете:
— Плейбой, займись девицей!
Высокий стройный красавец атлетического сложения, похожий на молодого Микки Рурка, молча кивнул и исчез. Ему было не привыкать выполнять подобные поручения. Очень часто Плейбой затаскивал в постель дочерей многочисленных врагов Батона, входил в доверие к папашам, как «кандидат в женихи». Узнавал все, что нужно и бесследно исчезал. Дальнейшее его не касалось. К обманутым девушкам он ничего не испытывал и быстро забывал. Он и на этот раз думал, что его ждет легкое приключение…
ГЛАВА 2
Около трех часов пополудни к серому зданию библиотеки подкатила серебристая «ауди». Из нее выбрался высокий красивый парень в черных джинсах и обтягивающей черной футболке. Оглядел здание и направился к входу.
Рельефная грудь выпирала из-под тенниски и мгновенно привлекла внимание женского контингента, двигавшегося по тротуару. Да и мужики завистливо оглядывались на накачанного симпатягу. Он, казалось, никого не замечал. Модный ремень, весь в заклепках, опоясывал узкие бедра. Дорогие кожаные туфли бесшумно ступали по линолеуму. Черные очки прикрывали ярко-синие глаза. Вьющиеся русые волосы, небрежно расчесанные, торчали во все стороны, но это было красиво.
Парень вошел в библиотеку. Огляделся в холле и уверенно свернул по коридору налево. Через несколько секунд очутился в большом зале, сплошь заставленном стеллажами с книгами. Застыв в дверях, огляделся.
Оксана сидела за столом, перечитывая Друнину. Посетителей не было и она наслаждалась тишиной и поэзией. Двое других библиотекарей пили в подсобном помещении чай и обсуждали современную моду.
Появление парня с лицом молодого Рурка не осталось не замеченным Зиновьевой. Девушка уставилась на незнакомца, настороженно оглядывая его. Обычно подобные типы не читали ничего, кроме пошлых журналов, типа «Плейбой». Парень снял солнцезащитные очки и внимательно оглядел полки.
Подошел к молоденькой библиотекарше и спросил:
— Здравствуйте! Могу я стать читателем в вашей библиотеке?
Оксанка, не довольная что ей помешали, довольно сухо сказала, потянувшись к чистому формуляру:
— Можете. Предъявите ваш паспорт. Я запишу данные и пожалуйста, выбирайте, что вашей душе угодно.
Плейбой протянул ей паспорт в кожаной коричневой обложке. На пальце сверкнул дорогой перстень-печатка. Словно невзначай взглянул на книгу, что она держала в руках и совершенно искренне воскликнул: