Невезуха
Шрифт:
Световой луч растаял, и я увидел Мию, с тревогой глядящую на меня.
— С кем ты сейчас разговаривал?
— С искином этого комплекса говорил о делах, — ответил я. — А ты разве ничего не слышала?
— Не слышала и не видела, — вздохнула девушка. Ее грудь поднялась и опустилась, и у меня во рту снова пересохло. Нет, нельзя быть красивой такой. И срочно нужно одеться, иначе эта торчащая чешуйка меня совсем достала. — Та часть комнаты, в которой находился ты, оказалась перекрыта непонятной силовой завесой, которую я не смогла преодолеть.
— Бывает, — сказал я, глядя, как в стене открывается проем. — Нам туда.
— Я всегда с тобой, — улыбнулась Мия. — Уже привыкла к тебе. Мне с тобой интересно. Ты такой непоседа. И потом с тобой всегда что-то странное происходит. Да и нравишься ты мне.
— То, что нравлюсь, это хорошо, — улыбнулся я, проходя в соседнюю комнату. Прежде всего я отправится в туалет, потом в душ, которые обнаружил в стене, а потом сел есть. В качестве еды предлагались мне все те же продуктовые армейские пайки, которые мне еще раньше надоели, но выбирать было не из чего, поэтому съел. Мия наблюдала за мной, но ничего не говорила. А вот после того, как привел себя в порядок, я начал разглядывать снаряжение, которое мне предоставил исследовательский комплекс. Не знаю, где они это взяли, но мне предлагалась армейская форма нерков, их же автомат с ножом, рюкзак с сухпайками, фляжка с водой, и это все.
Тот же набор дали и Мие, правда, надо признать, что форма на ней смотрелась классно. Мы оделись и пошли к выходу из комплекса по светящейся линии, когда уже пошли по лабиринту, за нами стал следовать дракон. Вот так и начался мой новый поход в неизвестность. Судьба, что тут скажешь. Правда, на этот раз было приятное дополнение — Мия. Глядя на нее, мне хотелось жить и было в общем-то плевать, куда идти и зачем.
Глава четырнадцатая
Сразу признаюсь, далеко мы не ушли. Даже не помню, кому из нас пришла в голову идея устроить привал, как только мы прошли по лесу едва пару километров. Думаю, что все-таки мне, но утверждать не буду, потому что и Мия смотрела на меня странным задумчивым взглядом. Лес был относительно чистым, деревья тянулись к лимонно-желтому небу, сучья начинались в метрах десяти от земли, а вот вверху был сплошной лиственный зонтик, который закрывал все, что находилось внизу. Понятное дело, что здесь ничего не росло, кроме серовато-голубоватых мхов. И еще здесь было сумрачно, как поздним вечером. Иногда вверху в разрывах листвы можно было увидеть голубое солнце, но это как-то не радовало, и не добавляло по большому счеты света.
Здесь не ползали насекомые, потому что жрать им было нечего, не водились черви. Почему-то листья у этих гигантов не падали на землю, либо оставались где-то вверху, либо вообще деревья не меняли листву. Такое тоже могло быть, если не было смены сезонов. У нас же листва облетает осенью, а если осени нет? Правильно, стояли бы вечнозеленые деревья. Так, наверное, и здесь.
И вот мы остановились, посмотрели в очередной разрыв листвы на голубое светило, которое только начало свое движение по лимонному небу, на серо-зеленые облачка, потом уставились с подозрением друг на друга. Каждый решил, что у другого появились какие-то подозрительные мысли об изнасиловании, поэтому мы поставили армейскую палатку прямо на мягкий мох, нырнули в нее и стали выяснять, у кого какие были
Что происходило дальше, почему-то не помню. Совсем ничего не помню. Мия обняла меня, уронила на пол, поцеловала, и все, дальше провал. Просто помню, как на меня обрушился вал нежности и чувственности, и меня им погребло. Нет, сначала мы избавились от одежды, и я еще раз осознал, как она красива. Потом я вроде как даже пытался командовать, что-то предлагать, но быстро заткнулся, когда понял, что я лишь наивный, ничего не знающий пацан, впервые встретивший настоящую зрелую женщину, мудрую, терпеливую, но главное, опытную.
Откуда у нее взялся такой богатый сексуальный опыт? Но это же понятно, Мия долгое время была искином, а еще одновременно она оставалась маленькой девочкой, которой были интересны взаимоотношения полов, ее интересовало чем занимаются мужчины и женщины, когда остаются одни, и не только они, поскольку любовью занимаются не только люди, но и другие существа, живущий во вселенной. У нерков накопилась неплохая библиотека на эту тему, и Мия ее скачала и хорошо изучила.
Я даже не представляю, сколько видеофайлов она просмотрела, сколько прочитала всего. Думаю, что мне за всю мою, теперь очень долгую, жизнь, если верить искину исследовательского комплекса, не удастся прочесть и десятой доли того, что ей удалось обнаружить в сети нерков. И конечно же ей хотелось когда-нибудь это все попробовать на ком-то, чтобы узнать, что это вообще такое. И она попробовала на бедном, несчастном мне. Господи, как же мне хорошо было! И потом хорошо, и вот так хорошо, а еще так хорошо. Нет, даже половины не помню.
Помню только ощущение восторга и дикого желания. Она была ненасытна, я тоже. После того, как я побывал в медкапсуле, сил у меня прибавилось, да и контролировать себя мог так, как никогда раньше. В общем, до утра мы из палатки вылезали только по естественной надобности, и то только на короткое время, ели тоже всухомятку, второпях, глядя друг на друга жадными глазами, словно впереди у нас не было множества дней, а будет только короткое время, и нужно было успеть все попробовать прежде, чем судьба или смерть нас разлучит.
Вот мы и пробовали. Не думаю, что мне еще удастся с кем-нибудь такое испытать, да ни одной нормально человеческой девчонке просто растяжки не хватит на то, что она творила. После всего, что я испытал, я понял, что Кама-сутра — это учение для начинающих, для детского сада. Примитивно там все, и позы какие-то не очень замысловатые. В общем, это были лучшие минуты моей жизни, и я понял, что если каждый раз после таких суровых испытаний меня будет ждать такое суровое наказние сексом, то я готов, причем всегда.
На следующее утро мы выползли из палатки, справили свои естественные потребности за стволом дерева, поели, глядя на желтое небо, на край восходящего на небосвод голубого совсем неземного солнышка, посмотрели друг на друга, вздохнули, собрали палатку и потопали дальше. А куда деваться? Жизнь — это не только любовь, это еще и работа, черт бы ее побрал, и даже если сачканул пару деньков, то потом все равно приходится на нее возвращаться. К тому же не нравилась мне эта планета, и воздух на ней был какой-то не такой, и вода, и существа, которые ее населяли. И каждая минута на ней отравляла меня своим неприятием, даже с Мией. Впрочем, как выяснилось, ей тоже здесь не нравилось.