Невезуха
Шрифт:
— Ну, — жадно подхватила тетка Иза. — Что?
— Ничего, — сердито буркнула я.
— Очень многое, — сказал Лукаш. — Вероятнее всего, он и есть убийца, но у него весомейшие смягчающие обстоятельства. Убийство в состоянии аффекта. Мы так считаем, но можем и ошибаться, поэтому предпочитаем не подсовывать властям своих идей. Отсюда и сдержанность, тем более что вокруг полно личностей, в значительно большей мере достойных осуждения. Но к Изе все это не имеет никакого отношения.
— «Иза!» — фыркнула моя тезка. — Подумать только, какие темпы...
— Я, моя милая,
Пан Дарко и моя внучка примерно одного возраста, наверняка они могли бы даже вместе в школу ходить. В Кракове...
— В Кракове они подружились, — с готовностью подхватил дядя Филипп.
— Это и вправду теперь так называется — подружились? — съехидничала тетка Иза.
— Все в порядке, — сказала я Лукашу. — Сам видишь...
— Ничто не в порядке и не будет в порядке, пока хотя бы тень подозрения будет падать на тебя или этого молодого человека, — невозмутимо продолжала бабуля. — Я должна точно знать, кто был убийцей и какие у вас с ним связи.
Возможно, нам придется принять участие в судебных разбирательствах сего дела...
Что было дальше, я уже не слышала, так как мне вдруг сделалось дурно. Боже милостивый!
Даже если немедленно закроют следствие, суд состоится по меньшей мере через полгода, и то это рекордные темпы. Неизвестно еще, как долго продолжится сам суд! И все это время они будут сидеть у меня на шее?! А куда, разрази их гром, я засуну собственных детей?
Окаменев от ужаса, я раздумывала, не сбежать ли нам с детьми, раз и навсегда поставив жирный крест на этом поганом наследстве. Но где нам укрыться? И разве могут они бросить школу, а я — работу, и на что мы будем жить, квартиру-то я не смогу продать, если внутри будет сидеть семейство... Господи, спаси и сохрани!
К счастью, глухота моя прошла довольно — быстро и я успела услышать слова дяди Филиппа. Лошади. Что-то о лошадях. А, они не могут оставить своих лошадей на столь долгое время.
Недаром я всю жизнь обожала лошадей!
— А на судебное разбирательство всегда можно приехать, — выдвинул свежее предложение дядя Игнатий.
Дурнота все ещё не прошла, но слух мой полностью восстановился.
Семейство тут же бросилось обсуждать свой следующий визит в Варшаву. Лукаш и Рысек, который как раз пришел за термосом, на пару разъясняли моим австралийцам, что польские органы правопорядка до ужаса не любят скоропалительных действий, а данное дело очень запутанное, в нем замешаны такие высокопоставленные особы, что даже подумать страшно, на сколько затянется история.
— Я не уеду отсюда, пока не приму окончательного решения, — уперлась бабушка.
— Ну конечно, и так уже понятно, что свояк свояка видит издалека, — ядовито прошипела тетка Иза, переводя полный злости взгляд с меня на Лукаша. — Какие уж тут могут быть сомнения!
— А ты считаешь, что их не арестовали только для отвода глаз? — с издевкой спросила тетка Ольга.
— Э-э... В общем-то... — заикался дядя Филипп. — Недосказанность...
Тут на меня снизошло вдохновение. Ведь у Лукаша есть номер
Сколько усилий потребовалось, чтобы украдкой вытянуть этот номер, никакими словами не опишешь. Кого-то из нас постоянно дергали, если не его, то меня, ведь мы с Лукашем были главными звездами шоу, а может, и главными злодеями.
В результате я попросила помощи у Рысека.
Сделав вид, что нужно закрыть за ним дверь, я объяснила, что от него требуется. Рысек под каким-то предлогом вернулся, а следующим закрывать за ним дверь пошел Лукаш. Тут Рысек снова вернулся, и теперь я потащилась закрывать дверь. На этот раз Рысеку уже не надо было возвращаться, зато я осталась с мобильником на лестнице.
— Пан майор! — простонала я. — Спасите!
* * *
С неофициальным визитом они прибыли вдвоем — майор Бежан и поручик Гурский. По такому случаю сестра Рысека зажарила пять уток, так как больше у неё в духовке не поместилось.
Точнее говоря, она пожарила восемь уток, но трех, в соответствии с договором, оставила для собственной семьи. Еще она испекла шарлотку, а закуски в виде салата из креветок, заливной свинины и печени по-еврейски Лукаш принес из ресторации.
— Обещаете ли вы вернуться в Австралию, не обсуждая ни с кем в Польше тему этого убийства? — вежливо спросил майор для затравки.
Его слова звучали пением ангелов.
— Можете быть абсолютно уверены, пан майор, мы умеем хранить секреты, — с большим достоинством ответила за всех бабушка. — Нас не интересуют криминальные личности, нас заботит исключительно нравственность моей внучки.
— Двоюродной, — неведомо зачем с нажимом уточнил дядя Игнатий.
Майору было начхать, двоюродная я или нет.
— Тогда заранее оговорюсь, что некоторых фамилий я не смогу назвать, однако детали, скажем так, технического характера — это пожалуйста. Итак, у нас есть очевидец, который видел людей, находившихся на месте преступления. Он опознал их.
— И не побоялся? — удивился дядя Филипп.
— Польша — вполне современная страна, и у нас есть специальные комнаты для опознания с односторонне прозрачным стеклом. Там он их и опознал. На месте преступления побывали две персоны. Первая персона успела только совершить убийство, вытереть орудие убийства и убрать со стола посуду. Вторая персона находилась на месте преступления почти полчаса и за это время обыскала кабинет покойника. После чего вторая персона имела телефонную беседу, из которой явно вытекало, что дверь дома была нараспашку...
— А вторая персона не могла его тоже убить? — жадно спросила тетка Ольга.
— Пожалуй, нет. Дело в том, что оружие хранилось в кабинете. А покойник никогда бы не пустил вторую персону в свой кабинет и уж тем более не дал бы в руки оружие.
— А первой персоне он доверял?
— Учитывая, что этого человека покойник принимал с напитками, это был кто-то из друзей и доверенных лиц...
— Ну хорошо, и как же вы установили, кем были эти двое? — нетерпеливо спросила тетка Иза. — По порядку, пожалуйста.