Невидимая Хазария

Грачева Татьяна Васильевна

Но в любом случае очевидным становится сам факт того, что субъектами ведения современной войны становятся уже не традиционные государства, а глобальные, наднациональные и транснациональные структуры, которые в определенных обстоятельствах могут вступать в борьбу между собой.

Фулфорд возлагает большие надежды на Россию. И в этом он прав, потому что на всякое действие всегда есть противодействие. И именно Россия с ее широкими политическими, экономическими и, главное, духовными возможностями способна противодействовать широкомасштабному злу. В сущности, в этом противодействии во имя защиты и созидания

нашей священной государственности, спасения нищих духом и заключается наша история и наше предназначение. И в этой битве мы всегда оказывались победителями. И поэтому в годы опасности и тяжелых испытаний к России обращают взор не только представители Востока, но и Запада, включая Фулфорда, который знает многое и многих. Но эту роль России в мире понимают и наши враги. Как пишет Фулфорд, бывший глава Агентства национальной безопасности США Бобби Инман, выступая в Японии на заседании Клуба иностранных корреспондентов 26 июня 2007 года, дал ясно понять, что он ожидает длительной борьбы с Россией. Но нам не привыкать.

По словам Фулфорда, вся эта мировая закулиса, – как «волшебник из страны Оз»: «Как только вы сдернете занавес, вы удивитесь, как они на самом деле слабы. Они полагаются на иллюзию. Как только иллюзия исчезает, они превращаются в кучу слабых и старых людей».

Понимание и недовольство тем, что происходит в США, есть у многих американцев. На плакате, выпущенном в США в 2007 году, написано:

«Бесконечная война. Сотни тысяч иракцев мертвы. Пытки и слежка. Вопросы по 11 сентября? Корпоративные СМИ и корпоративное правительство. Тирания. Фашизм. Ложь».

Ряды сил, которые внутри США выступают против установившейся там тирании, растут, и их организационные способности повышаются.

НАЕМНИКИ СМЕРТИ

Новая стратегия глобалистской военной доктрины

Война в территориальном субпространстве Метаморфозы современной войны

Война в территориальном субпространстве, которое наряду с демографическим субпространством является одной из трех составляющих физического пространства войны, – это война, ведущаяся в разных физических средах – на суше, на море, в воздухе и космосе.

Традиционно это война, ведущаяся с помощью вооруженных сил государства или коалиции государств и разных видов оружия и боевой техники.

Великий русский военный стратег и теоретик Снесарев сравнил войну с хамелеоном в силу изменчивости ее характера. Но тех метаморфоз, которые произошли с войной сейчас, от нее никто не ожидал.

Что изменилось в войне и что стало причиной радикальных изменений? Эти трансформации настолько существенны, что не хватает существующего запаса специальных терминов, традиционно используемых для описания войны. Так что нам придется расширить этот пласт и не только обратиться к новым понятиям, но и вспомнить давно забытое старое.

Во-первых, нужно рассмотреть двойственный характер нынешней войны. Мы привыкли делить войны на справедливые и несправедливые. Одно государство несправедливо нападает на другое, а другое справедливо себя защищает. Но дело в том, что эти войны, даже, если они кончались поражением атакуемого государства, его оккупацией и присоединением к государству-оккупанту, все равно в той или иной форме сохраняли свое название, а потому и потенциал обретения независимости. Поражение стран гитлеровской коалиции в результате Второй мировой войны не привело к утрате их государственности. Сохранилась Германия (пусть в разделенном состоянии), но она не перестала быть Германией. Сохранились Италия и Япония.

А вот если обратиться к нынешней войне, то где сейчас Югославия? Ее нет. Она распылена. Эта оккупированная территория утратила свое название вместе с государственностью. Ей не оставили даже названия, чтобы не осталось надежды эту государственность восстановить. Гд е сейчас Советский Союз? Его нет. Эту территорию лишили названия, чтобы не было поползновений эту государственность восстановить. Теперь нас хотят лишить уже новой усеченной российской государственности.

Нынешняя

война – это война, с одной стороны, «против», а с другой – «за» святая святых – нашу государственность, которая по традиции у нас считается священной. Ее защита связана с защитой нашей православной веры, которая была надежной опорой нашей государственности. В периоды сильной российской государственности связь Священства и Царства была особенно крепкой.

Для неё эта война связана с выполнением святого долга по защите священной государственности (ведь защита Отечества земного неотделима от защиты Отечества Небесного, от защиты нашей веры), потому что объектом уничтожения в нынешней войне является все, что особенно свято для нас. Эта война носит для нас не только справедливый, но и священный характер. И потому мы с полным основанием называем ее священной.

Мы должны понимать, что современная война тотальна и направлена на полное разрушение системы традиционной государственности и традиционных религий, прежде всего Православия и Ислама. Личина этой войны проявляется в наглости и вероломстве утратившего всякие моральные устои коллективного агрессора. За этой личиной скрываются его истинные намерения – создать на обломках разрушенной в результате войны государственности антигосударство, по сути, воплощение ада для всех тех, кто попадет к нему в рабское подчинение.

Кто способен вести эту необычную войну? Понятно, что верховным главнокомандующим здесь выступает глобальная элита. Но кто командующие, где войско?

Для ведения войны против системы государственности в мире не подходит ни одно государство или коалиция суверенных государств. Ведь ведение войны против государственности для них означало бы войну против себя, то есть самоубийство. Поэтому для ведения антигосударственной войны нужно или сдавшее свой суверенитет крупное лжегосударство, или коалиция псевдогосударств, частично отказавшихся от своего суверенитета и находящихся под контролем глобальной элиты. Понятно, что таким лжегосударством, выдающим себя за единственную сверхдержаву, являются США, находящиеся под полным контролем мирового правительства и действующие не в национальных, а в глобальных антинациональных интересах. Именно США выполняют в этой войне роль глобального министерства обороны – составной части репрессивной машины антигосударства. Псевдогосударства Европы, во многом сдавшие свой суверенитет после объединения в ЕС, на самом деле образовали стержень будущего антигосударства и сейчас уже готовы к его защите в ущерб своим национальным интересам. В составе НАТО и разных временных коалиций они способны вести эту войну. Что они сейчас и делают.

Но есть одно «но», которое сдерживает действия их вооруженных сил, мешая им выполнять глобальные цели.

Дело в том, что традиционные вооруженные силы ограничены в своих действиях нормами национального и международного права, которые никто пока не отменял и которые действуют, в том числе в рамках ООН. Конечно, опыт этой войны показывает, что они могут их в любой момент нарушить. Но все же полностью обрушить современную правовую международную систему они пока не решаются. Они также не могут пока отказаться от норм своего законодательства, регулирующих сферу национальной обороны. Ведь вооруженные силы государства могут существовать только в рамках таких понятий, как национальное государство, защита национальных интересов, угроза национальной безопасности, что зафиксировано в национальном законодательстве. Поэтому вооруженные силы США и Европы могут участвовать в войне, но их действия ограничены правовыми рамками, отмена которых означала бы отмену вооруженных сил.

Следовательно, для выполнения глобальных транснациональных и антинациональных задач в современной войне нужна другая армия, не связанная государственными границами и необходимостью защищать их и национальные интересы.

Для ведения современной глобальной войны агрессору нужна принципиально новая глобальная армия. Но этой армии нужна и новая стратегия, отличная от той, которой руководствуются традиционные вооруженные силы. Поскольку новая армия не носит официального, открытого характера, то эта стратегия должны быть во многом ориентирована на тайные, диверсионные операции.