Невидимка и (сто) одна неприятность
Шрифт:
Отчаянно зевая, я прошаркала к двери и распахнула ее. Четыре девицы, хихикая на все голоса, ввалились в комнату. Кэри и Лотти, молчавшие во время диалога, едва сдерживали хохот. И — тащили ведро, которое было торжественно и демонстративно грохнуто об пол. Хихиканье сменилось отчаянным зашикиванием друг друга.
Алкоголь в Горках, само собой, был запрещен. Как и многое другое. Но когда запреты останавливали предприимчивых и местами даже талантливых магов? Ей богу, если бы Мирей интересовало хоть что-то кроме парней, сплетен и развлечений, из нее вышел бы превосходный
Подобные вечеринки она устраивала уже не раз, но впервые ей вдруг потребовалось мое участие.
Ведро, накрытое деревянной крышкой, интриговало…
— Невидимка, ты нам нужна! — объявила королева красоты с трагическим надрывом.
— Это я поняла…
— Очень!
— Сильно!
— Без тебя ничего не выйдет!
Четыре пары глаз уставились на меня выжидающе, явно требуя немедленного ответа, а то и решения проблемы. Еще бы кто-нибудь потрудился сообщить — какой.
— Чего не выйдет? — осторожно уточнила я.
— Ну как же? — Мирей всплеснула руками. — Вот!
Она изящным жестом фокусника сорвала с ведра крышку. И моему опасливому взгляду предстала густая черная жижа. Принюхавшись, я различила что-то похожее на сосновый запах — деготь что ли?..
— И что с этим нужно сделать?
— Намазать!
— Кого?
— Парней, кого еще!
— А я тут причем?
— Лали, — Мирей постучала пальцем по лбу, мне а не себе, что показательно. — Как по-твоему, мы в их комнаты попадем?
— Как?.. — я осеклась и потерянно протянула: — О-о-о…
Комнаты воспитанников в Горках были зачарованы особым образом. В них свободно мог зайти только собственно владелец комнаты, дежурный преподаватель или куратор. Всем остальным в обязательном порядке требовалось, чтобы хозяин открыл дверь и впустил.
— Только не говори, что ты не можешь! Ты можешь, я знаю! — Мирей топнула ногой. — Ну Лали, ну пожа-а-а-алуйста.
Я? Могу? Взломать преподавательские чары?!
Я могу, конечно, но это же не повод так думать!
И вообще…
— Лотти сказала, ты это уже делала! Лали-и-и-и-ииии, ну Лали-и-и-и, ну проси, что хочешь.
Я посмотрела на чернявую Лотти с укором, и та потупилась и спрятала руки за спину. Вот и стоило разок пожалеть дуреху, у которой парни отобрали игрушку, которую ей родители подарили, и бросили в одну из комнат — там точно не доберется. Пусть приходит ныть под дверь. Девица осьмнадцати лет от роду, сидела на полу и размазывала сопли и слезы из-за плюшевого медведя, как младенец.
Доставая этого медведя из заточения, я, правда, думала о совершенно другой девице…
А кое-кто обещал молчать!
— А вы всех мазать будете?
— Нет, только хорошеньких, — хмыкнула Алисон, и все четверо отчаянно захихикали, переглядываясь, очевидно, список “хорошеньких” долго и со вкусом обсуждался.
— Мы тебе покажем, какие двери, я все выяснила, — затараторила Мирей, чуя слабину. — Они все на одном этаже. Ты только открой, и все, можешь идти! И мы тебя не видели и не слышали! Хотя если хочешь поучаствовать, оставайся, быстрее управимся! У нас все продумано!
— Вам жить надоело? — все же уточнила я, понимая, что уже практически согласилась, но не желая признавать, что причиной согласия во многом послужила прекрасная фантазия — перемазанная дегтем самодовольная физиономия Даниэля Лагранжа.
— Не надоело, — Мирей помотала головой. — Просто скучно! Скучно жить, Невидимка! Все, девочки, на дело! Раз-два взяли!..
Лазейку в преподавательских чарах я обнаружила случайно — царапала на косяке руны и вдруг заметила, как мигает защитное заклинание (обычно ни на что не реагирующее, собственно поэтому для тренировки и был выбран косяк). Оказалось, что если подцепить его по краю “шипом”, а потом сверху припечатать “зубром”, продлить “путем” и завершить “человеком”, то заклинание расходилось клином, позволяя войти в комнату кому угодно. Возможно, это был своего рода запасной ключ, мало ли, какие случаются неприятности. А возможно — плохая защита от рунического воздействия, потому что от рунического воздействия вообще сложно сделать хорошую защиту — это раз, а два — все равно воспитанники Горок руны обычно воспринимают плохо, слишком нудно.
Так что прихватив с собой карандаш, я пошлепала следом за разбойницами. Страшно почему-то не было совершенно. Даже наоборот внутри булькало что-то отчаянное и злорадное. Все равно никто не сможет меня с этим связать. Даже если найдут руны, которые Мирей клятвенно обещает стереть. Потому что доказать, что их рисовала я, никто не сможет, по руне руку ее рисовавшую определить невозможно, а репутация у меня безупречна. Элалия Хэмптон никогда бы не приняла участие в такой забаве.
Никогда!
Замок спал. Слегка искрящиеся знаки ловко вспарывали защитное заклинание, а в тонкую щель под дверью тут же впитывался розоватый сонный дымок. Мирей просовывала нос в комнату и вздергивала палец вверх — спит!
Следующая дверь.
Лагранж оказался за предпоследней, через две двери от комнаты Криса.
А когда последняя руна украсила косяк, я еще раз наказала Мирей все стереть перед уходом и с чистой душой отправилась спать. За моей спиной девицы громким шепотом выясняли с кого начинать, а кого оставить на десерт.
Ночной замок был тих. У нас вообще редко что-то случалось ночами, несмотря на то, что дежурные преподаватели не нашагивали километры по коридорам, а сидели у себя в учительской и попивали чаек. Раскинутая ночью сеть вылавливала любые серьезные магические всплески и указывала, где именно они случились. А несерьезные… я не была уверена, откуда взялась эта традиция, но у меня было ощущение, что это что-то сродни пакту о ненападении — вы не устраиваете ночами крупных беспорядков, а мы в случае чего закрываем глаза на мелкие. Интересно, не будет ли демарш Мирей расценен, как грубое нарушение договора, или перемазанные дегтем (“он, между прочим, полезен для кожи!” — уверяла меня Алисон) школьные красавчики все же отойдут в разряд “чем бы дети не тешились…”.